У него потеплело внутри. Длительные лыжные прогулки хорошо развили и большую ягодичную мышцу.

– Хороший зад, – громко сказал Бёрье и погладил ягодицы Рагнхильд шершавой ладонью. От боксерских перчаток кожа на руках стала как наждачная бумага. Бёрье чередовал грубые поглаживания с мягкими прикосновениями кончиками пальцев. Вниз от копчика к кустистой «звезде» спереди.

Потом оба легли на бок, друг против друга. Бёрье нравилось, что Рагнхильд не спешит лезть под одеяло.

– Дай же налюбоваться тобой, – прошептал он.

Рагнхильд тоже любовалась им, таким большим и сильным. Бёрье гордился своим телом и не нуждался в химических стимуляторах, чтобы хорошо выглядеть.

Рассмотрев Рагнхильд как следует спереди, он удивился ее женственности – округлому животу и мягким грудям, тяжесть которых так хотел ощутить в своей ладони. Ручейку волос в нижней части живота, – скорее серых, чем темно-каштановых, как лесной лишайник. И сама Рагнхильд как будто только что отделилась от крепкой, древней сосны, только ради него принявшей человеческий облик.

Бёрье нравилась ее свобода. Никакой застенчивости, никаких проблем с разными частями тела, которые могли бы быть больше или меньше, жестче или мягче. Рагнхильд привыкла к телесному благодаря своей профессии. Как и Бёрье благодаря своей.

Ее промежность увлажнилась.

– Мне далеко за пятьдесят, – предупредила Рагнхильд.

Она тяжело дышала. Бёрье внимательно вслушивался. Иногда дыхание становилось учащенным и поверхностным, и это означало, что Рагнхильд испытывает особенно сильное удовольствие.

Слава богу, им обоим далеко за пятьдесят. Им повезло, что они не встретились раньше. Оба были похожи на покрытых шрамами старых лесных рысей, все еще сильных и гибких, которым хотелось наиграться вволю.

Бёрье не торопился. Обстоятельно изучал ее соски, подмышечные впадины. Перевернул Рагнхильд на живот, лег на нее всем своим весом. Бёрье уже понял, что Рагнхильд нравится чувствовать себя маленькой и беззащитной рядом с ним. Член упирался в ее копчик, как маленький слепой зверек, вынюхивающий щель, через которую можно проникнуть вовнутрь.

Рагнхильд оперлась на локти и с усилием перевернулась на спину. Бёрье над ней встал на четвереньки.

– Осторожней, – предупредила она. – Я могу укусить.

– Кусайся, пожалуйста, – разрешил Бёрье. – Думаешь, я боюсь такого котенка, как ты?

Они заглянули друг другу в глаза. Ноги Рагнхильд, как две крепкие северные березки, обвились вокруг его талии. Одной рукой она обхватила его мошонку, пальцами другой ощупывала между ягодиц. Бёрье изнутри пробивала дрожь. Он был впечатлен ее сексуальностью, хотя давно потерял счет женщинам, которые у него были. В горле стоял комок. Рагнхильд была рекой наслаждения. Омытый этим потоком, Бёрье будто от чего-то освободился.