– Получится, – возражаю я. – Мы сейчас же отправимся в путь. Пойдем к автостраде. Я не знаю, кто это сделал, но не собираюсь оставаться здесь и ждать смерти. О’кей?

Роберт встречается со мной взглядом и кивает.

– О’кей.

Когда я бегу между домами, мне кажется, что сам город пытается сожрать нас, и каждое здание представляется мне головой кровожадного дракона, а распахнутая дверь – открытой пастью. Тихое пение исходит как бы из самой земли, эхом отдается в переулках, неотступно преследует меня.

Я уже не знаю, слышу его на самом деле или нет.

С этим местом что-то не так. Я не хочу больше оставаться здесь и пытаться выяснить, что же происходит в городке на самом деле.

Я не могу ждать, пока кто-то придет и спасет нас.

Зеленая дверь стоит чуть приоткрытой. Я с шумом распахиваю ее, вваливаюсь внутрь, останавливаюсь у лестницы и кричу:

– Туне!

Роберт входит вслед за мной в прихожую, все еще до конца не пришедший в себя, с блуждающим по сторонам пустым взглядом.

– Попробуй найти какую-нибудь емкость для воды, – говорю я ему. – Поищи на кухне. Если найдешь что-то съестное, тоже бери с собой.

Он кивает и направляется по указанному адресу, а я поднимаюсь по лестнице, преодолевая по две ступеньки зараз.

– Туне?..

Свет умирающего дня пробивается внутрь через окно и придает всем предметам в комнате красноватый оттенок. Распоротому покрывалу на кровати, покосившемуся бельевому шкафу, письменному столу, половым доскам. Испуганному лицу Туне.

Лезвие ножа сверкает в его лучах, подобно молнии, и, отражаясь от него, они слепят меня.

Человек, стоящий позади моей подруги и держащий кухонный нож у ее горла, ненамного выше Туне. Его лицо скрыто спутанными седыми волосами. Худая, белая старческая рука крепко держит ее за темные волосы сильными костлявыми пальцами, а другая прижимает длинное узкое лезвие к ее шее.

– Закрой дверь, – говорит он скрипучим высоким голосом.

Я медленно поворачиваюсь, чтобы закричать, но, наверное, чем-то выдаю свои намерения, поскольку тот же голос предупреждает меня:

– Только пикни, и я перережу ей горло.

Это сказано спокойно и деловито, и сейчас я понимаю, что передо мной пожилая женщина.