Он подписал счет, они вдвоем вышли из бара и направились к лифтам.

Так прошел второй вечер.

А в третий вечер он заговорил со мной.

Все в этой ситуации было очень далеко от идеала. Я предпочитала наблюдать за объектом по меньшей мере в течение недели, прежде чем вступить с ним в какой-либо контакт. Одного или двух вечеров был недостаточно для того, чтобы изучить чьи-то привычки. Я предпочитала сначала понаблюдать за человеком, выяснить его обычный распорядок дня, но сейчас у меня не было на это времени. Сегодня уже 29 октября, а я все еще понятия не имела о том, что именно должно произойти 1 ноября. Погибнут люди. Эти слова звучали в моем мозгу снова и снова, пока мне не начало казаться, что я схожу с ума. Я все лучше понимала, как должна была чувствовать себя Карен в последние недели своей жизни. Слишком много неопределенности, слишком сильный стресс. Все мои мысли были заняты «Care4». Какой бы информацией или какими бы документами ни располагал Сайлас, я не могла больше ждать и должна была выяснить это немедля. Даже тратя время на наблюдение за ним, я рисковала не успеть – надо было действовать.

Первым проявлением его интереса к моей персоне был бокал шампанского, который бармен поставил передо мной, тихо звякнув его стеклянным основанием об оцинкованное покрытие стойки бара. Я вопросительно подняла взгляд и посмотрела не на золотистый шипучий напиток, а на бармена, который поставил его передо мной.

– Разве я это заказывала?

Бармен с безразличным видом покачал головой. Он был худ, широколоб, с крупным покрасневшим носом и желтовато-серыми усами. Как и другие работники отеля, он был одет в белую рубашку, жилетку от смокинга, а на шее у него красовался темно-бордовый галстук-бабочка. Но бабочка была пристежной, а жилетка была ему немного велика. Он выглядел так, будто проделывал такие вещи уже миллион раз и проделает то же самое еще миллион раз в будущем.

– Это от того джентльмена, сидящего вон там, – объяснил он и кивнул в сторону Джонсона.

Я посмотрела туда и впервые встретилась взглядом с юристом «Care4». Он сидел на своем обычном стуле со своим обычным напитком. У него была внешность красивого немолодого помятого мужчины со средствами: массивная квадратная голова, эспаньолка с проседью и глубоко посаженные карие глаза, придававшие ему вид человека задиристого и хитрого. Узел своего галстука он ослабил, а его клетчатая спортивная куртка была расстегнута, так что было видно брюшко, такое заметное, что было очевидно – его персональная тренерша мало что смогла с ним поделать. Он подарил мне широкую улыбку и поднял свой бокал. Я не беспокоилась о том, что он может опознать во мне мотоциклистку с парковки «Care4», поскольку тогда на мне был мотоциклетный шлем, закрывающий все лицо. Предыдущие два вечера я провела в вестибюле, а его внимание было сосредоточено на других, и он меня не видел.