– А что, если меня поймают?
– Если можно понять, где добро, где зло, вы выбираете добро. Сами сказали. Так как?
– Но разве нет какого-то другого пути?
Я покачала головой:
– Только не в этот раз.
Он помолчал еще немного, словно раздумывая.
– Вы просите меня взломать отнюдь не какой-нибудь там автомат по продаже лимонада.
Я начинала терять терпение. И все больше раздражаться. До первого ноября оставались считаные часы.
– Я не собираюсь спорить с вами всю ночь. Или вы мне помогаете, или говорите «нет», и тогда я пойду и найду кого-нибудь другого, кто сможет это сделать. Нам надо спешить.
Он с неуверенным видом огляделся по сторонам, пытаясь выиграть время.
– Это слишком рискованно. Мне нужно время, чтобы подумать.
– У нас нет для этого времени. Так да или нет? Решайтесь!
Я двинулась было к нему, но тут же остановилась как вкопанная.
В дверях стоял Джозеф.
Он был одет примерно так же, как когда я видела его в последний раз в квартире моего брата. Темный костюм, темная рубашка, черные начищенные полуботинки. Различие состояло только в том, что его правая рука висела на перевязи. Естественный результат попадания пули сорок пятого калибра. Трудно точно сказать, в какое именно место она угодила, но верхняя часть его правой руки немного распирала рукав пиджака его хорошо сшитого костюма чуть пониже плеча. Такое утолщение могло бы образоваться из-за нескольких слоев толстых бинтов. В правой руке он держал пистолет, а в левой – ножницы для резки болтов.
Я быстро попятилась. В прошлый раз, когда Джозеф вошел в одно помещение со мной, его глаза были бесстрастны и пусты. Они говорили о том, что моя участь его абсолютно не волнует. Теперь же все изменилось. Его глаза были полны злобы.
– Ты, – сказал он. – Я долго думал обо всем том, что сделаю с тобой.
И он с многозначительным видом поднял свои ножницы для резки болтов и направил их сделанные из нержавеющей стали острые челюсти на меня.
– Я сделаю так, что ты будешь мучиться всю ночь и умрешь только к утру.