Я кивнула, вспомнив испачканный кровью ломик, который Джозеф принес в квартиру моего брата.

– А потом, когда за мной погналась бы полиция, меня бы нашли покончившей с собой рядом с орудием убийства, и все бы сошлось. А то, что вы предпочли убить Карен вместо того, чтобы…

Мне не пришлось заканчивать эту фразу.

– Вы были правы, – с готовностью согласился он. – Это решение далось нам нелегко. Для нас это был шаг новый и радикальный, и мы были готовы пойти на все, чтобы его избежать. То есть почти на все, – поправился он. – Если бы можно было каким-то другим путем заставить ее молчать и отойти в сторону, мы бы с радостью ухватились за эту возможность. Мы были шокированы ее упрямством, ее нежеланием прислушаться к доводам разума. Мы не могли понять, почему она так непреклонна – но мы, разумеется, не знали о том, что случилось с ее родителями. Очевидно, это и сделало ее не склонной к компромиссу. Ли необходимо было убрать из игры, но мы не могли допустить, чтобы полиция начала расследовать убийство, мотивы которого допускали несколько трактовок, тем более что у ФБР уже появились какие-то подозрения в отношении нас. Нам нужен был мотив, и, самое главное, нам нужен был тот или та, кого полиция сочтет убийцей.

Я задумалась над этими словам.

– Так вот почему Ганн хотел, чтобы я начала следить за ней именно в тот день. Вы знали, что она собирается встретиться с агентами ФБР. Вы вовсе не нуждались в том, чтобы я за ней следила. Вам нужно было, чтобы агенты ФБР увидели, что я за ней слежу. Чтобы потом подставить меня.

Он кивнул:

– Да, Никки, вы были нужны нам отнюдь не за тем, чтобы вести слежку.

– Но зачем вам надо было подвергать вашу компанию такому риску? Почему вы не могли просто делать деньги, продавая вашу систему только тем странам, которые бы использовали ее исключительно в целях защиты своего населения от террористических и криминальных угроз? Зачем вам было связываться с самыми худшими из всех существующих режимов?

Мне понадобилось бы менее секунды на то, чтобы достать из ящика револьвер и прикончить Джозефа. Если бы он наклонился, чтобы завязать развязавшиеся шнурки на полуботинке, если бы он высморкался, если бы ему в глаз попала выпавшая ресничка. Но ничего из этого так и не произошло – он ни на миг не спускал с меня глаз.

Оливер раздраженно забарабанил пальцами по своему бедру.

– Неужели вам это непонятно? Ведь вы уже сами практически ответили на свой собственный вопрос. Неужели вы не понимаете, что моя компания добилась замечательного, небывалого технологического прорыва? Наша система коренным образом изменит то, как мы живем. Как вы можете этого не видеть?