Смертоносный взгляд проходится по мне, и мое тело отвечает каждой клеточкой, на которую пал его взор. Тобиас чертовски красив, а его гнев возвращает меня мыслями к долгим ночам, которые мы проводили, изгоняя нашу ненависть друг к другу гораздо более действенным способом. Возраст придал ему шарма, и я ловлю себя на мысли, что меня тянет прижать его, даже такого возмущенного, к себе.

Я кладу ладони на его тяжело поднимающуюся и опускающуюся грудь. Он возмущен, но не отстраняется.

– Ты когда-нибудь думал обо мне?

– Нет.

– Лжец, – растягивая слова, говорю я, улыбаясь.

Тобиас до боли сжимает мою руку и отстраняется.

– Это не игра.

– Знаю, – тихо произношу я. – Число жертв. Сколько их теперь? А меня ты включил? Добавил в этот список нас?

Похоже, мои слова его задевают, и он отводит взгляд.

– Я медленно умирала каждый день с момента отъезда.

Он сжимает челюсти, а мне так хочется коснуться его подбородка, усмирить его гнев. Тобиас читает мои мысли и презрительно усмехается.

– Ты пьяна.

– Я просто хочу поговорить. Пожалуйста, пожалуйста, поговори со мной.

Он берет со стола мою сумочку и отыскивает в ней ключи, после чего берет меня за руку как ребенка и ведет к запасному выходу.

– Тобиас, подожди, пожалуйста, подожди.

Я выхватываю у него сумку и беру конверт с наличкой, снятой сегодня утром. Кладу его на стол, а потом обращаюсь к Эдди, который растерянно оглядывает бар:

– Эдди, извини. Это должно покрыть расходы.

Взгляд Эдди говорит, что отныне мне здесь не будут рады.

Тобиас не тратит ни секунды, тащит меня мимо уборной, а потом мы вылетаем через запасный выход. Он отпускает меня, и я спотыкаюсь на каблуках. Стоит выйти на ночной воздух, как я поворачиваюсь обратно к зданию, и меня тошнит.