– Как познавательно, – протянула я.

– Переверни же ее, мой недоверчивый друг.

Я сделала, как он просил, и вскрикнула от восторга.

– Стокер, ты просто гений!

Это был запоздалый ответ на какое-то письмо, всего несколько строк, набросанных в спешке, Луизе от друга на каникулах. Но этого было достаточно.

– Почерк Джулиана Гилкриста, – выдохнула я.

Стокер достал записку от шантажиста, и мы положили их рядом для сравнения.

– Он не слишком умный парень, правда? Ему удалось немного изменить написание букв, но его «Е» просто кричит нам правду.

– Так, значит, Гилкрист – это наш шантажист, а также автор записки с угрозами и, по всей вероятности, человек, приславший нам глаз. Всеми способами пытался помешать нам вести расследование.

– А в качестве убийцы как он тебе? – спросил Стокер с простительным удовлетворением в голосе.

– Это возможно, – протянула я.

– Возможно! – Он с возмущением поджал губы. – Вероника, я только что представил тебе доказательство, практически упакованное и перевязанное ленточкой, как рождественский подарок. Что еще тебе нужно?

Я медленно покачала головой.

– Не могу сказать. Нам нужно больше доказательств, чем эта открытка. Если пойдем к сэру Хьюго с каракулями на открытке и запиской с угрозами, он просто засмеет нас и выставит из своего кабинета. Может быть, Джулиан Гилкрист – действительно убийца, – быстро сказала я, заметив, как помрачнело его лицо, – но того, что у нас есть сейчас, недостаточно, чтобы связать его с преступлением. Он может не иметь никакого отношения к смерти Артемизии, но искренне желать, чтобы Рамсфорта повесили за это убийство.

– Почему, скажи на милость? – спросил он, сдерживая гнев.

– Из ревности, – ответила я. – Гилкрист наслаждался благосклонностью Артемизии до Рамсфорта. Может быть, ему была невыносима мысль, что он ее потерял или что ему пришлось делить ее с Рамсфортом. Возможно, эти чувства и не подтолкнули его к решительным действиям, но все-таки понятно, что он был бы чрезвычайно рад видеть, как Рамсфорта повесят за это преступление.

Он остановился посреди улицы и уставился на меня.

– Ты в это веришь? Считаешь, это возможно – быть настолько привязанным к кому-то, чтобы сама мысль о том, что ты его потерял, заставляла спокойно смотреть на смерть невинного человека и позволить ему умереть, не пошевелив и пальцем, чтобы помочь ему?

– Если бы я думала, что этот человек – действительно убийца, то да, – спокойно ответила я. – Я и сама сунула бы его голову в петлю. Неужели ты не поступил бы так же?

Он открыл было рот, но потом снова закрыл, ничего не сказав. Какое-то время мы шли в напряженном молчании.