– Вид этих мизансцен привел нас к заключению, что убийца, располагая тела подобным образом, вдохновлялся шедевром Овидия «Метаморфозы», длинной поэмой, включающей в себя около двенадцати тысяч стихов и написанной в первом году нашей эры. Вернее, не самой поэмой, а полотнами эпохи Возрождения и барокко, написанными на сюжеты поэмы. Вот эти три картины, вдохновившие преступника на три двойных убийства: «Пирам и Тисба» Жана-Франсуа де Труа, «Кефал и Прокрида» безымянного художника и «Смерть Гиацинта» итальянской школы восемнадцатого века.

Саломон помахал в воздухе тремя репродукциями в формате А4, но было ясно, что дальше третьего ряда никто не сможет ничего различить.

«Сейчас ты потеряешь аудиторию, – подумала Лусия. – Вернись к фактам: то, что ты говоришь, не подтверждает твои тезисы».

– Кроме того, один экземпляр «Метаморфоз» имелся в библиотеке юридического факультета. По многим признакам мы догадались, что именно этот экземпляр послужил убийце источником текстов для анонимных посланий, которые он время от времени нам рассылал. И в этом, несомненно, была его самая большая ошибка. Благодаря посланиям мы его и нашли. А сейчас я передаю слово лейтенанту Лусии Герреро из ЦОП. Это она и ее группа блестяще распутали дело и обезвредили убийцу.

Лусия глубоко вздохнула и отпила глоток воды. Все шло так, как они и договаривались. Теперь ее очередь говорить. Хотя темой конференции и был ДИМАС, люди пришли сюда еще и из-за расследования. Она терпеть не могла выступать на публике, но сегодня отвертеться не удастся. Выбора у нее не было.

– Как уже сказал профессор Борхес, – подхватила лейтенант слова Саломона, – без программы ДИМАС нам никогда не удалось бы установить связь всех трех убийств, из которых самое давнее было совершено в восемьдесят девятом году. Вчера ночью погиб один молодой человек. Его звали Улисс Джойс. Он был студентом и входил в группу криминологов профессора Борхеса. По иронии судьбы, он участвовал в доводке программы, которая помогла его вычислить. Это не вызывает большого удивления: серийные убийцы часто помогают полиции себя обнаружить. И это понятно – они жаждут славы, хотят быть знаменитыми. Им нужно, чтобы о них все говорили. Порой они ощущают себя выше всех, в том числе и выше полиции. У них развивается такой комплекс превосходства, что они не допускают даже мысли, что их могут поймать; они, мол, всегда сумеют уйти от погони, даже когда намеренно оставляют множество улик…

Она подняла голову. В зале было тихо – слышно, как муха пролетит. Все почувствовали, что нудная речь Саломона была не более чем закуска, а вот теперь они приступили к основному блюду.