– Это не повод для шуток, – обрывает девушку Нина. Горана закатывает глаза. Протягивает Нине бумажки:

– Я нашла их, когда прибралась в комнате отдыха. Кто-то скомкал их и затолкал за картины и забросил на шкаф. Знаешь, кто это может быть?

Нина берет бумажки. Сразу же узнает почерк. Она кивает, в то время как сердце колотится в груди и щеки горят.

– Это написала Моника.

Я НЕ МОГУ НИЧЕГО С ЭТИМ ПОДЕЛАТЬ ПРОСТИТЕ

Моника на приеме у врача.

Картины Маркуса Ларссона в комнате отдыха – корабли в штормовом море.

– Как думаешь, надо упомянуть это в отчете? – спрашивает Горана, пока Нина продолжает читать.

МЕНЯ ЖДАЛ НЕ НИЛЬС. ОН ПРОСТО ПРИТВОРЯЛСЯ

ТАК ТЕМНО И У МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕТ СИЛ Я БЫЛА ТАКОЙ ДУРОЙ ЧТО ВЕРИЛА А ТЕПЕРЬ ОН НЕ ХОЧЕТ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ

ОН ВИДИТ ВСЕ ЧТО ВИЖУ Я КОГДА ОН ЗДЕСЬ Я ДОЛЖНА ПРЯТАТЬ ПОЖАЛУЙСТА НАЙДИТЕ ЭТО

ЭТО НЕ НИЛЬС ЭТО НЕ НИЛЬС

Очевидно, слова написаны в большой спешке. Бумажки такие мятые, что написанные карандашом заглавные буквы в некоторых местах стерлись. Должно быть, Моника спрятала бумажки в комнате отдыха той ночью, когда Нина нашла ее здесь.

Она была так испугана.

– Внести их в отчет? – спрашивает Горана.

– Не знаю. Да, наверное. Мне пора идти.

Горана странно смотрит на нее.

Нина с трудом выдавливает из себя улыбку:

– Спасибо за завтрашнюю смену. Позвони примерно за час до начала, а я прослежу, чтобы никто другой не снял трубку.

И она выходит в коридор. Смотрит на дверь в квартиру Г6. Моника там внутри одна с тем, что держит ее в плену.