Ты достаточно сделала для нас. Ты всегда была так добра и умна.

Моника говорила в точности, слово в слово, то, что Нина хотела услышать.

Тебе не за что просить прощения. Ты делала то, что была вынуждена делать.

А потом Моника ополчилась на нее. Больше, чем Нина могла себе представить.

Кукушонок!

Стала ее пугать.

Юэль тоже испугался. И Юханна. И Сукди до определенной степени. Может, и еще кто-то здесь, в «Соснах». Они испугались настолько, что начали сомневаться в себе и окружающей действительности.

Они испугались потому, что их тайны раскрыли. Словно Моника читает их мысли, знает их болевые точки.

Все началось с Моники. Но, по словам Юэля, только после приезда сюда ее спутник обрел силу.

Моника и сама следует схеме. Она была счастлива потому, что ее любимый Нильс к ней вернулся. А потом стала его бояться.

Отчаянные каракули в журнале – Моника пыталась их предупредить, пыталась сопротивляться. Просто они не поняли.

Тебя не должно здесь быть. Моника, которая поцарапала себе щеку. Исчезни. Исчезни, исчезни, исчезни! Убирайся! Она говорила не с Ниной. А с тем, что у нее внутри. Пыталась это остановить.

В другой раз: Уходи отсюда. Моника смотрела на свой гипс. Ты должна. Пока… Пока он не вернулся. Она знала: что-то приближается, и это заставит ее говорить то, что она говорить не хочет.