Она в отчаянии смотрит на сына, и Юэль отчетливо видит, что сейчас это она. Только она.

Это мама.

– Ему почти удалось тебя уговорить. Я почувствовала это, – шепчет она. – Ни в коем случае не верь ему. Ты не знаешь, каково это – застрять там и все время знать… Ты не знаешь, каково это – произносить ужасные слова и… делать такое, что…

Мама запинается и начинает задыхаться.

– Он и меня обманул, заставил думать, что он – это Нильс, – продолжает она. – Но он не Нильс… Он даже не человек. И никогда им не был.

И мама всхлипывает и качает головой.

– Мама, – говорит Юэль. – Мы все устроим. Так или иначе у нас должно получиться.

Эти слова пусты и пафосны. Мама оборачивается к Нине, ищет понимания у нее.

– Твоя мама… ее здесь никогда не было… Он это просто выдумал.

Нина притягивает Монику ближе к себе:

– Я знаю.

– Умоляю тебя, – просит Моника. – Ты должна мне помочь. Я не боюсь смерти.

Юэль хочет крикнуть Нине, чтобы та не слушала его мать. Но Нина молча кивает.

– Он хочет добраться до вас, – продолжает мама и снова смотрит на Юэля. – Он возьмет того, кто первым его впустит. – Она наклоняется вперед в постели. Кашляет. – Я все равно этого не переживу, разве ты не понимаешь?

Нина гладит старушку по спине и смотрит на Юэля. – Нет, – говорит он, встает и тянет Нину в прихожую.

– Юэль… – начинает она.

– Ты вообще в своем уме?

– А что, если это единственный способ?

Юэль с недоверием смотрит на нее. В комнате мама снова кашляет. Свет, идущий оттуда, сбоку падает на лицо Нины.