Девочка смотрит на Калле с сомнением.

– Хорошо, – наконец говорит она. – Идем.

Калле бросает взгляд на лестницу с другой стороны верхней палубы. Вроде там не видно никого из зараженных. Но им нужно поторопиться.

Он берет детей за руки. Такие маленькие ладошки по сравнению с его. С этой минуты Калле точно знает, что он в ответе за этих детей.

Филип

Филип

Последние посетители покинули «Старлайт», и Филип открывает дверь в подсобное помещение за стойкой бара. Там ничего не изменилось, деревянные стулья и клеенчатые скатерти на столах выглядят как всегда. Его стакан, из которого он пил кофе перед началом смены, стоит в раковине. Марисоль и музыканты из ансамбля идут перед ним, они открывают дверь, которая ведет в помещения для персонала.

Йенни исчезла. Никто ее не видел. Филип не помнит, когда сам видел ее в последний раз. Может быть, она побежала вперед?

Господи, пожалуйста, пусть она успеет прийти на собрание первой.

В первый раз он позавидовал Марисоль, потому что она верит в Бога. Ей есть к кому обращаться с молитвами.

Филип на секунду задерживается в дверях. Оборачивается, чтобы окинуть взглядом пустое помещение. У него стойкое ощущение, что он видит «Старлайт» в последний раз.

– Простите, – вдруг слышит он чей-то голос в тот самый момент, когда уже почти закрыл дверь за собой, и вздрагивает от неожиданности.

И Филип снова выходит в бар.

Там стоит аккуратно причесанный мужчина в голубой рубашке. На его лице со лба свисают выдранные куски кожи, они прикрывают один глаз и щеку. Но он выглядит совершенно невозмутимо. Как будто ничего не замечает. Филип громко сглатывает.

– Да?

Ему самому удивительно, насколько нейтрально звучит его голос.

– Вы не знаете, все это означает, что мы придем с опозданием?

Филип выпучил глаза.

– У меня важная встреча в Турку завтра утром. График очень плотный, и я надеюсь, что мы все же придем вовремя.