Филип качает головой:

– Я не знаю. Мне жаль. Я… мне пора уходить, но…

Он смотрит на лицо мужчины. Его уже не спасти. Филип ничего не сможет для него сделать, как бы он ни старался.

Но, закрыв за собой дверь и догоняя остальных, он не может избавиться от чувства вины перед этим мужчиной за все, что происходит с ним на судне. Как будто он лично подписал ему смертный приговор.

«Балтик Харизма»

«Балтик Харизма»

Калле идет по верхней палубе за руку с двумя детьми. Лестница на прогулочную палубу слишком узкая, чтобы они могли пройти втроем, поэтому он отпускает их руки. Идет впереди. Кругом сплошной хаос. Калле пытается определить, кто в толпе заражен, но это невозможно. Вдруг за их спинами тоже раздается шум, Калле оглядывается, видит, как люди толкаются в самом начале лестницы наверху. Он берет детей за руки, и они перепрыгивают через последние ступеньки. Потом подтягивает мальчика и девочку к себе и идет к двери, ведущей внутрь корабля.

– Держитесь крепко за меня и друг за друга, – командует Калле.

Коридоры «Харизмы» заполнены бегущими людьми. Везде лежат тела. Мертвые, умирающие, просыпающиеся. Некоторые новорожденные явно переели. Они лежат неподвижно и ждут, когда переварится выпитая кровь.

Сотни и сотни людей закрылись в своих каютах. Они внимательно прислушиваются к шуму в коридорах. Один из этих людей – мужчина по имени Мортен. Он сидит на краю кровати. Крик его жены, долетевший недавно из коридора, до сих пор звучит в его ушах. Занавески задернуты. Время от времени он встает и подходит к телефону, звонит в соседнюю каюту. Слышит через стену, как там звонит телефон, но никто не отвечает.

Калле

Калле

До стеклянной двери осталось всего несколько метров. Если они войдут внутрь, до незаметного входа в помещение для персонала останется всего лишь несколько шагов. Калле идет опустив голову, детей он снова крепко держит за руки. Краем глаза он ищет Винсента, пытаясь не смотреть в глаза другим людям.

Над ними, прямо над их головами, кто-то громко кричит. Калле видит, как что-то мелькает за бортиком, и понимает, что один из несчастных прыгнул в море. Где-то далеко позади раздаются крики.

– Не смотрите, – шепчет он детям, но и себе самому тоже.

Калле не смог бы видеть всех тех, кто кричит. Он не хочет думать о них как о людях. Иначе происходящее будет слишком похоже на действительность. Слишком ясно станет, что он и дети легко могли бы оказаться на месте пострадавших. И возможно, что они следующие в этой страшной очереди. И есть вероятность, что Винсенту тоже уже ничего не поможет.