– Ну вот, еще этот тут, – смеется Антти.

– Я не хочу здесь находиться, – продолжает Мики. – Почему это все происходит именно со мной?

– С тобой? – отвечает Калле. – Зато ты хотя бы жив в отличие от остальных, кто был в столовой. И Пии и Ярно. И множества пассажиров, которые…

– Я просто не понимаю, что я такого сделал, чем заслужил все это… – продолжает скулить Мики.

– Да никто это не заслуживал! – почти кричит Филип. – Кто вообще, по-твоему, мог такое заслужить?

Мики обиженно смотрит то на одного, то на другого, как будто считает ужасно несправедливым с их стороны не прислушиваться к его жалобам.

– Сейчас нам всем нужно успокоиться, – призывает Марисоль. – Мы, черт возьми, вообще не знаем, что со всем этим делать.

– Я знаю, – говорит Лу. – Я знаю, но вы мне не поверите.

Калле поворачивается к ней лицом.

– Это вампиры, – говорит девочка.

– Лу!

– Да, вампиры. Вы что, до сих пор не поняли?

– Старые тетки и сопливые дети, – бормочет Антти.

– Я сначала подумала, что это зомби, – продолжает Лу. – Но зомби не могут думать и говорить. Но вы же видели Дана Аппельгрена, он мог и то и другое, и все же он один из них. И та женщина, что помогла нам, тоже.

– Заткните ей уже рот, – просит Антти. – Я не хочу слушать ребенка, насмотревшегося фильмов ужасов.

Лу, прищуривая глаза, переводит на него взгляд:

– Тогда найди естественное объяснение тому, что происходит. Думаю, что оно будет намного приятнее.

Вампиры!

Видимо, Калле сходит с ума, но это то самое слово, которое все объясняет и ставит на свои места. Как бы дико оно ни звучало, но это слово применимо к тому, что происходит на пароме. Зубы. Укусы. Кровь и смерть повсюду. Хаос в столовой. Женщина с ножом в шее, пытавшаяся нащупать руками его, пока из нее хлестала кровь. Парень с дредлоками, который не успокаивался до тех пор, пока его череп не оказался полностью разбитым.