– Черт с ним! – слышит Филип свой голос. – Мы не будем его убивать. Бежим!
– Нам нужно налить воды с собой, – напоминает Антти. – Давай ты это сделаешь.
– А почему бы тебе этого не сделать? – спрашивает Филип. – Кажется, ты совсем недавно грозился сделать фарш из всех монстров?! Вот, пришел твой час!
Антти не отвечает. Трусливый шакал!
Филип бросает взгляд на детей. Девочка напугана, а мальчик как будто не здесь. Филип сильнее сжимает ручку копья. Зажмуривается. Снова открывает глаза. Пытается прицелиться лезвием. Оно длинное и узкое.
Из горла Мики раздается влажный хрип, и Филип наносит удар.
Лезвие ножа проходит через глаз и мозг и упирается в затылочную кость. Мики громко воет на одной пронзительной ноте, Филип двигает ручку швабры. Нож проворачивается внутри черепа. Царапает края глазницы, рвет ткани. Вынутый из раны нож весь в крови и розовой слизи. Мики обмяк, как мешок с картошкой.
Мысль приходит откуда-то из глубины подсознания, и Филип пытается вспомнить, где он мог ее прочитать или услышать.
Как можно будет жить после всего, что он увидел? Того, что сделал?
«Балтик Харизма»
«Балтик Харизма»
В общих помещениях парома почти пусто, не видно ни одной живой души. Только маленькая горстка людей еще прячется в ресторанах и других небольших комнатах, где им удалось закрыться. Новорожденные отчаянно ищут еду, голод мучает их все сильнее. К некоторым из них возвращается память, и смутные воспоминания приводят этих монстров в коридоры, где находятся их каюты. Они бьются в закрытые двери, дергают за ручки. Некоторых из них впускают близкие. Это привлекает других новорожденных, они начинают драться за добычу. Во многих каютах от боли и ужаса кричат люди, оказавшиеся закрытыми там вместе с зараженными.
Женщина с темными волосами борется с соблазном. Запах крови отовсюду так манит. Она все еще потрясена произошедшим в столовой для персонала. Назад дороги нет. Она больше не ищет своего сына. Теперь она, наоборот, от него прячется. Следит за тем, чтобы новорожденные шли за ней, ведет их по коридорам.
В столовой начали пробуждаться к новой жизни некоторые из пострадавших. Они шумно принюхиваются, но не улавливают запахов того, что могло бы утолить их голод. Им нужна живая, пульсирующая плоть, только теплая кровь может унять боль.
На лестнице чуть поодаль от входа на четвереньках стоит мужчина. Его жену зовут Лиллемур, но сейчас он об этом не помнит. Он дергает прикованную к перилам руку. Ему нужно освободиться. Он хочет есть. Он впивается своими новыми зубами в запястье. Вырывает и выплевывает большие куски мяса. Перекусывает связки сустава, теперь в наручнике остались только остатки кожи и несколько сухожилий. Мужчина дергает рукой и рвет остатки плоти. Наручник гремит и скрежещет по металлическим перилам. Осталось немного – скоро он сможет выйти на охоту. Кровь из руки льется на пол, капает на лежащего рядом человека, который еще не пробудился, но его новые зубы уже выросли на месте старых.