– Кем он вам приходится?

– Он мне приходится бойфрендом моей дочери.

– А где живет ваша дочь?

– Там же, где и моя бывшая жена, – в Канаде.

– Ага.

Мне показалось, что на самом деле Гиренко прекрасно знал и про Ксению, и про Лену, и про Канаду. И вопросы его были то ли проверочными, то ли отвлекающими.

– Что нужно было Лейну от вас?

«Вот тут внимание! – подумал я. – Пожалуй, это главный вопрос». Я, конечно, мог бы запереться и сказать, что мы говорили исключительно о семейных делах, но… «Могу я повредить Стивену, пересказав в общих чертах содержание нашей беседы? – размышлял я. – Да вроде бы нет. Никому ведь не запрещено обсуждать научную работу моего прадеда. Хотя кто знает? От этих людей с книжечками всего можно ожидать… С другой стороны, по уточняющим вопросам я, быть может, смогу понять, чего они ищут…»

– Стив… Стивен Лейн спрашивал меня об исследованиях моего прадеда профессора Павла Алексеевича Заблудовского.

– Вот как? А что именно его интересовало?

Я отметил про себя, что Гиренко не спросил, в чем, собственно, состояла суть работ Заблудовского. Он был в курсе.

– Его интересовало, не ведутся ли сейчас в России исследования… в этом направлении.

– И что вы ответили?

– Ответил, что никогда не слышал о подобных исследованиях.

– Как Лейн объяснил свой интерес?

– Он представляет венчурный инвестиционный фонд, который вкладывает средства в различные медицинские технологии. По его мнению, идеи Заблудовского и сегодня представляют интерес. К ним можно было бы вернуться…

– Они что, хотят наладить производство лизатов?

«Он знает слово. Что это? Сигнал – нам все известно?»

– Он этого не исключил.

– То есть речь шла об использовании… тканевых препаратов в лечебных целях?