Состав тронулся, миновал сортировочную станцию, рельсы которой едва угадывались в вечернем сумраке, после чего набрал скорость. Промелькнули вагончики детской железной дороги.

Никем не тревожимый Бэзил сидел и слушал болтовню соседей и перестук колес. Офицеры возвращались – после разгульной ночи – на службу, которая, в сущности, свелась к ожиданию высадки союзников и окончательного разгрома германской армии. Погрустневшие немцы старались насладиться последними часами беззаботного отдыха. Кому-то грезилась славная смерть во имя родины; кто-то вспоминал шлюх, в чьих объятиях так замечательно провел время; кто-то размышлял, как бы так сдаться в плен американцам, чтобы не поставили к стенке, – надо остерегаться стукачей, ведь неизвестно, на чей стол ложатся их доносы.

Похоже, большинство соседей по вагону заподозрили в Бэзиле переодетого офицера СС, а кому охота иметь проблемы с этой организацией? Неосторожное слово, неправильно понятая шутка, чересчур откровенный комментарий на тему политики – и сбывается твой самый дурной сон, ты стоишь у 88-миллиметрового противотанкового орудия, а впереди – проклятые большевики со своими тридцатьчетверками. Уж лучше попытать счастья с американцами и британцами.

Поэтому Бэзил сидел на скамье один, выпрямив спину и не глядя ни вперед, ни назад. Строгая поза означала серьезность намерений, сугубое внимание к мелочам и служебное рвение, такое истовое и искреннее, что на этого человека боязно даже коситься. Всем своим видом он давал понять: «Я беспощаден, у меня нет человеческих слабостей».

Труднее всего было не проявлять ни малейшей иронии, абсолютно чуждой эсэсовцам, да и вообще всем фанатичным гитлеровцам. В некотором смысле Третий рейх с его тягой к массовым казням был не чем иным, как заговором против иронии. Вот, пожалуй, истинная причина, по которой Бэзил так жгуче ненавидел нацизм и так самоотверженно с ним боролся.

Бох промолчал – да и что тут скажешь? Говорил только Махт. Они стояли во дворе Библиотеки Мазарини, опираясь на капот радийного «ситроена».

– Чего бы ни хотел агент, он получил это. Теперь ему нужно выбраться из города, и побыстрее. Он понимает, что рано или поздно мы узнаем о похищении документов герра Боха и в тот же момент они станут не только бесполезны, но и крайне опасны. Поэтому агент воспользуется ими сейчас же и постарается убраться подальше от Парижа.

– А ведь он явно отказался от помощи Сопротивления во время операции, – заметил Абель.

– Верно.

– Значит, у него нет радиосвязи. Ему не вызвать «лайсендер».

– В точку, Вальтер. Да, это значительно сужает его выбор. Один из вариантов – переход через испанскую границу. Но до нее добираться не один день, и в пути будет много проверок, и за герра Боха себя уже не выдашь.