– Минуту, – вмешался Бох.

– Да, герр гауптштурмфюрер.

– Поскольку это совместная операция СС и абвера, я настаиваю на участии в ней. Я полечу с вами.

– «Шторьх» рассчитан максимум на двоих. С третьим человеком на борту он потеряет в скорости и маневренности. Это не истребитель, а просто воздушный змей с моторчиком.

– Значит, я полечу вместо Абеля. Махт, не спорь со мной. Если придется, я обращусь в штаб СС и даже выше. Наша служба должна проконтролировать все этапы операции.

– И вы доверяете моему пилотскому мастерству?

– Безусловно.

– Вот и хорошо, потому что Абель не доверяет. Что ж, поехали.

– Не спешите. Мне необходимо переодеться.

Освежившись, Бэзил вышел из туалета, но направился не к своей скамье, а в противоположную сторону. С самым непринужденным видом он отворил дверь вагона и ступил на зыбкий, гремящий настил над сцепкой. Дождался, когда за спиной закроется дверь. Прикинул скорость. Уж не замедляется ли состав? Да, так и есть, вагон качается слабее, колеса стучат не так агрессивно и слегка скрипят. Поезд идет под уклон, притормаживает, – должно быть, путь впереди изгибается.

Не колеблясь ни секунды, Бэзил прыгнул в темноту.

«Что дальше? Выручит ли в этот раз фамильное везение Сент-Флорианов? Ждет ли меня мягкая посадка и несколько кувырков в грязи, опасные только для одежды и прически? Или это моя последняя секунда – сейчас я налечу на опору моста, или на дерево, или на колючую проволоку?»

Тело в прыжке будто удлинилось. Едва он покинул промежуток между вагонами, на него обрушился воздушный поток, нелепо разметав руки и ноги. Казалось, Бэзил провисел в кромешной темноте целую вечность под оглушительный рев ветра и поезда.

И наконец ударился оземь. Взорвались звезды, коллапсировали солнца, вселенная расщепилась на атомы и вызвала колоссальный прилив энергии. Бэзил проехался челюстью по земле, жгучая боль пронзила поясницу. Затем резкое торможение всем телом, свирепый удар по левой руке… И такое ощущение, будто ты катишься, скользишь, падаешь и налетаешь на все подряд.

И тишина. И неподвижность.

«Я что, умер?»

Не похоже.

Поезд ушел, а Бэзил остался возле железной дороги; пахло кровью и пылью. Тут его объяла боль, как железная дева. Он травмирован, это понятно. Насколько серьезно? Сможет ли двигаться? Или он парализован? Целы ли кости?

Он резко втянул воздух, надеясь, что силы вернутся. Они вернулись – в ничтожном количестве.