– Я ушел. Теперь, когда вижу ее, быстро прохожу мимо. Или стараюсь остаться незамеченным.

Кондор сказал:

– Да, такое не выдумаешь.

Припертый к стенке Рич нахмурился:

– Зачем мне выдумывать?

– Мы все что-нибудь сочиняем. А иногда вплетаем реальных людей в истории, которые родились у нас в головах. Порой это приводит к… неразберихе.

– Я и без того изрядно запутался. – Рич засмеялся. – Что ты сейчас делаешь?

– Ухожу. Ты в какую сторону шел?

Рич махнул рукой туда, откуда явился Кондор, – влево – и улыбнулся.

«Чух-чух-чух» – шум поезда.

В соседнем проходе, между стенами из книг, по роскошной зелени лугов, к востоку от Эдема, тянутся железнодорожные пути, колеса товарного поезда громыхают по стальным рельсам, а на крыше одного из вагонов сидит сжавшийся в комок, потерянный, отчаявшийся Джеймс Дин[87].

Кондор выбрался из стеллажной пещеры и прошел на галерею, откуда мог видеть пустые столы в читальном зале. Посмотрел на часы. Понадеялся, что ему не захочется отлить. Во время слежки не всегда можно воспользоваться коробкой из-под молока.

Что это значит, когда ты чувствуешь запах миндаля?

Не думай об этом. Растворись среди стеллажей.

Стань частью того, что люди не замечают.

Точно по расписанию Ким с серебряным кольцом в губе и женщина в скучном деловом костюме вошли в читальный зал. Соседка по комнате удалилась. Ким села за стол. Он понаблюдал за жертвой слежки еще двадцать минут, затем пошел в свой кабинет. У желтой стены нет гробов, доставленных Джереми: проследи за этим.

Кондор оставил дверь кабинета открытой. Опустился в кресло у стола.

Шаги – в коридоре, за открытой дверью, тяжелые каблуки ступают по бетонному полу желтого подземного тоннеля. Топот все громче и все ближе, ближе…