– Не понимаю.
– Ваша родословная со стороны матери, – сказал он, проводя пальцем вверх по семейному древу, начиная с моего имени. – Вы – потомок Эдвина Хайта. В ваших венах есть его кровь, а значит, на вас, к сожалению, лежит его проклятие.
– Его что?
Я тер глаза, пытаясь хоть немного проморгаться.
– Ваш демон слишком долго просидел взаперти, Рональд. Он вырвался наружу с жутким ревом!
Он говорил, а в глазах его мелькало безумие. Я вскочил на ноги:
– Вы – сумасшедший! Единственный демон здесь – это вы! Вы и ваша чертова Элис!
– Нет никакой Элис.
– Она вас знает, выполняет ваши поручения…
Но он только покачал головой:
– Есть только вы, Рональд. Вы и демон, что спал внутри вас, ожидая подходящего толчка. Париж стал таким толчком.
– Где рукописи? – спросил я, осматриваясь вокруг. – Две неизданные повести?
Он пожал плечами:
– Вы уже все увидели. Остались только отрывки.
– Вы лжете!
– Верьте во что хотите.
– Элис существует!
Терк посмеивался, снова покачивая головой. Его трость с серебряным набалдашником призывно блестела, стоя на своем месте, возле стола. Я схватил ее и поднял над головой. Вместо того чтобы померкнуть от страха, его улыбка как будто сделалась шире. Я оскалился и ударил его сбоку по голове. Терк пошатнулся, но устоял на ногах, поэтому я ударил его еще раз. Покачиваясь, он попытался скрыться от меня в длинном коридоре. Я следовал за ним на расстоянии нескольких шагов и осыпа́л его голову и спину ударами до тех пор, пока он не упал, прямо у входной двери. Он все еще был в сознании, но дышал прерывисто, а изо рта выступила кровавая пена. Еще несколько ударов – и Терк затих. Я оттащил его за ноги от двери, чтобы открыть ее и сбежать.
С улицы доносились сирены – надо полагать, полицейских машин, направляющихся в гостиницу неподалеку от этого места, где прохожие смогут описать окровавленного человека, убегающего с места преступления. Элис стояла на противоположном тротуаре, глаза ее были полны понимания. Мы обменялись улыбками. Я посмотрел по сторонам. Машин было в избытке, но я все равно начал переходить улицу, зная, что они остановятся и пропустят меня. Когда я взглянул еще раз, Элис уже исчезла. Пешеходы и водители стали бросать на меня пристальные взгляды. Я заметил свежие брызги ярко-красной крови на своей рубашке и начал срывать ее, отшвыривая клочья, пока не остался стоять, полуголый, посреди дороги. Звук сирен приближался. Я раскинул руки, поднял голову к небесам и взревел.