Я отвернулась. Глаза мои наполнились слезами.

— Сделаешь? — спросила я наконец. — Поклянись!

Он поклялся.

— Дай руку, — сказала я потом и, заметив, как она дрожит, не решилась доверить ему тайную передачу болванки и напильника, боялась, что уронит.

Вещи лежали у него в кармане, и я вытянула их незаметно, перед тем как мы расстались, — пока сестра Бекон смотрела на нас и умилялась, как он целует меня в щеку и краснеет. Напильник перекочевал ко мне в рукав. Болванку я зажала в руке и, когда поднималась по лестнице, наклонилась, будто бы подтянуть чулок, и незаметно сунула в ботинок.

Потом я легла на кровать. Подумала о взломщиках, известных мне лично или понаслышке, припомнила, как они похвалялись. Я теперь как они. У меня есть напильник, у меня есть болванка. И дружок по другую сторону ограды сумасшедшего дома. Теперь остается только раздобыть ключ — и за короткое время выпилить копию.

И вот как я это сделала.

В тот вечер, когда сестра Бекон уселась на стул тереть пальцы, я сказала:

— Сестра Бекон, можно, сегодня я поухаживаю за вами? Вместо Бетти. Бетти это не нравится. Она говорит, что мазь воняет, как котлета.

Бетти только рот разинула.

— У-у! У-у! — заскулила она.

— О господи! — сказала сестра Бекон. — Как будто мало нам жары. Успокойтесь, Бетти! Котлетой воняет, говорите? И это плата за всю мою доброту?

— Да нет же! Не говорила я!

— Говорила. Как котлета на сковородке, — сказала я. — Позвольте, я это сделаю. Смотрите, какие у меня ловкие и нежные руки.

Сестра Бекон поглядела, но не на руки мои, а на лицо. Потом закатила глаза.

— Бетти, заткнись! — сказала она. — Какой шум, а у меня пальцы огнем горят. Мне-то все равно, кто это сделает, но лучше уж спокойная девочка, а не шумная. Вот они. — С этими словами она сунула было большой палец в карман, но тут же выдернула, морщась от боли. — Выньте их, — попросила меня.

Она имела в виду ключи. Я, помедлив немного, вытащила их. В кармане они нагрелись. Она следила за мной.

— Вот этот малюсенький, — сказала она.

Я схватила его, остальные звякнули, провиснув на цепи. Я подошла к шкафу и сняла с полки банку с мазью. Бетти месила воздух ногами и рыдала в подушку. Сестра Бекон откинулась на спину, засучила рукава. Я села рядом и стала втирать мазь в раздутые пальцы — я сотни раз видела, как это делается, и просто повторяла движения. Так я натирала ее примерно с полчаса. Иногда она морщилась, вскрикивала. Потом веки ее опустились, но она продолжала следить за мной из-под полуопущенных ресниц. Вид у нее стал мечтательный и, я бы даже сказала, счастливый.