Глава 27

Грядущий мир искупит грехи мира нынешнего

Косуке проснулся от холода. Постель Кеи пустовала. После возвращения с озера они так ничего и не сказали друг другу. Косуке хотелось поговорить с Кеи, но правильные слова ускользали от него, словно рыба сквозь крупную сеть. Надо бы еще поспать, подумал Косуке, однако странное чувство сильной тревоги, которое он испытал много лет назад, заставило его подняться. Открыв дверь, он крадучись двинулся по студеному коридору. Он миновал спальню для младших мальчиков — оттуда не доносилось ни звука. Мимо комнаты сестры Мари-Жозефины, что в конце коридора, он пробирался тихо как мышка — женщину отличал чуткий слух.

Внутренний двор напоминал ледяную пещеру, куда никогда не проникал лунный свет. Дощатый пол был настолько холодным, что Косуке вообще не чувствовал ступней. Поднявшись вверх по скрипучей лестнице, он повернул направо, в сторону лазарета. Двойные двери вели к стеклянной галерее с видом на лес и горы с одной стороны и на внутренний двор — с другой. В центре двора окруженный кустарником стоял разбитый фонтан.

Заслышав приглушенные голоса, Косуке даже пригнулся.

— Нет, вы знаете правила. Давайте, что там у вас.

Присмотревшись, Косуке понял, что этот голос принадлежал Кеи. Тот стоял отвернувшись в сторону от обнаженного Иесуги. Его тело покрывали капли пота, волосы взмокли, а от морозного воздуха при дыхании от его лица поднимались облачка пара. Торчащий член Иесуги заметно подрагивал.

— Ну же, мальчик… — обратился он к Кеи, кладя ему на плечо руку, но надолго она там не задержалась.

— В следующем месяце. Давайте сюда эти гребаные деньги.

Иесуги отошел к краю фонтана — там лежала его куртка — и вытащил из кармана конверт. Выхватив конверт из его рук, Кеи тут же убрал его в задний карман брюк. Вынужденный признать поражение, старик неохотно стал натягивать штаны. Он наблюдал за беззаботно одевающимся Кеи, и гримаса злобы искажала его лицо.

— Сбегаешь, значит…

— Здесь холодно.

— Прежде ты был сговорчивей…

Кеи натужно улыбнулся, как будто ему рассказали несмешной анекдот. Взбешенный его безразличием, Иесуги схватил Кеи за руку. Мальчик будто ждал этого: он что есть силы врезал Иесуги ногой в живот, и тот со стоном повалился на землю. А Кеи продолжил одеваться.

— Ты же знаешь, как я люблю тебя, мальчик мой. Ведь знаешь, правда? — разрыдался старик.

— Нет, Иесуги. Ты никого не любишь.

— Я заботился о тебе как никто другой!

— Да, потому что я особенный.

— Почему ты не можешь обращаться со мной по-человечески…