Она рассмеялась:

— Не волнуйся, ничего компрометирующего. Просто ты все время бормотал о маяках.

Ивата огляделся по сторонам. В такой комнате мог жить кто угодно. Неопрятная. Неуютная. Предназначенная для одиночества.

Вентилятор разносил теплый воздух по тусклой комнате, обставленной простенькой разнокалиберной мебелью. На единственном складном столе валялись письма из страховой компании, кассеты, какие-то рекламки и диктофон. Ни картин, ни безделушек. На тумбочке возле кровати высились стопкой папки с делами и расшифровки допросов. Одежда в шкафу выглядела дорогой, однако белье, раскиданное по полу, явно куплено в супермаркете.

— Приятное место.

— Дом, милый дом, — ответила Сакаи, выдохнув табачный дым.

Мгновение они смотрели друг на друга, и Ивата в который раз пытался понять, какие чувства он к ней испытывает. Он и раньше не находил ответа на этот вопрос, и ему казалось, она чувствует нечто похожее.

Без косметики она казалась намного моложе. Он пытался представить, как она росла, но безуспешно. Как ни старался, он не мог вообразить ее маленькой девочкой. Мыслями он перенесся в ярко освещенный зал морга, к телу Ханы Канесиро, одиноко лежавшему на столе из нержавеющей стали. Над ней как призрак нависал череп Черного Солнца.

— Ивата?!

— Что?

— Вообще-то я с тобой разговариваю. Что-то не так?

— Ничего.

— Ничего?

— Просто у меня все болит. Но это не важно. Главное, я нашел его.

— Это точно. Но как, как тебе это удалось?

Сакаи погасила сигарету и отошла к захламленному кухонному уголку. Она налила виски в два бокала, затем бросила в каждый из них по таблетке от головной боли и принялась вытаскивать кубики льда из формы.

— Рассказывай, я слушаю.

— Черное Солнце прикинулся полицейским информатором по имени Икуо Уно в Гонконге. Он приехал туда, чтобы убить сестру Мины — Дженнифер. Он покупал ЛСД у местного дилера, и через того я смог выйти на Коко ла Круа. Мне просто повезло, что Черное Солнце пришел туда прошлой ночью.

— Блин, это твоя первая удача!