— Господин Сиратори, ваши комментарии к происходящему? — Ни одно из этих смехотворных обвинений в отношении меня не было, да и не будет доказано. Время покажет, что все это — не что иное, как нелепая охота на ведьм. И, честно говоря, меня настораживает, что все это сопряжено с попросту возмутительной тратой ресурсов в условиях, когда наша страна столкнулась с самым страшным природным катаклизмом современности. Но я уже не молод, и моя карьера уже состоялась. Те, кто во всей этой заварушке действительно пострадает, так это молодые доблестные полицейские, которые сегодня защищают наш город. Те, кто нужен сейчас больше, чем когда-либо. Да, не все из них идеальны. Но отправить их всех за решетку — это все равно, что разбить окно только потому, что вы увидели на нем пятно.

— Господин Сиратори, ваши комментарии к происходящему?

— Ни одно из этих смехотворных обвинений в отношении меня не было, да и не будет доказано. Время покажет, что все это — не что иное, как нелепая охота на ведьм. И, честно говоря, меня настораживает, что все это сопряжено с попросту возмутительной тратой ресурсов в условиях, когда наша страна столкнулась с самым страшным природным катаклизмом современности. Но я уже не молод, и моя карьера уже состоялась. Те, кто во всей этой заварушке действительно пострадает, так это молодые доблестные полицейские, которые сегодня защищают наш город. Те, кто нужен сейчас больше, чем когда-либо. Да, не все из них идеальны. Но отправить их всех за решетку — это все равно, что разбить окно только потому, что вы увидели на нем пятно.

Ивата засмеялся, несмотря на боль, сводившую желудок. Тело казалось ему чужим, будто его стачали из разнородных элементов, которые держатся на своих местах только благодаря обезболивающему.

Это был его пятый день в Центральном госпитале Сил самообороны Японии, хотя его состояние стабилизировалось уже через 72 часа после того, как он там оказался. Дорога к выздоровлению обещала быть долгой, но, по мнению врачей, самое худшее было позади. Несмотря на все их заверения, Ивата продолжал сомневаться, что это вообще возможно.

На экране группа новых сотрудников первого отдела выстроилась перед опустевшим домом Канесиро, вокруг которого не сохранилось ровным счетом ничего; казалось, что это единственное здание, не тронутое землетрясением. Полицейские склонились в традиционном почтении — под углом в 70 градусов, — устремив печальные взгляды на грязь у себя под ногами. Перед парадной дверью стояли цветы. Ивата переключался с канала на канал, однако все остальные передачи посвящались исключительно землетрясению и цунами. Количество погибших и пропавших без вести росло с каждым днем.