Я вырезал ту фотографию из газеты и положил в книгу, которую тогда читал. Но потом так ее и не нашел.

Спустя несколько лет, в 2014-м, я вернулся в Японию — как раз на свой тридцатый день рождения. Было 16 апреля, и я никак не мог заснуть в номере отеля, где строгая табличка гласила: «Куритие запрещается». Я включил по кабельному «Магазин на диване» и стал листать вчерашнюю газету. И наткнулся на статью, похожую вот на эту: http://www.japantoday.com/category/crime/view/setagaya-family-murders-remain-unsolved-15-years-later.

У меня перехватило дыхание. Передо мной была та же фотография, что я видел четыре года назад. Семья Миядзава на каменных ступеньках, в окружении зеленых веток. Возможно, это лишь самовнушение, но они будто говорили со мной: «Здравствуй, давно не виделись!»

Всю ночь я как одержимый изучал дело об убийстве Миядзава — теперь уже дело четырнадцатилетней давности. Полиции было известно следующее: 30 декабря 2000 года неизвестный вломился в дом Миядзава, убил всю семью, посидел за компьютером, наелся мороженого и в общем провел в жилище своих жертв около одиннадцати часов. Он ушел на следующий день, совершенно не таясь. Никакого явного мотива у убийцы не было, зато улик он оставил множество: поясная сумка, панама, песок из пустыни Мохаве и порошковая флуоресцирующая краска (красная и фиолетовая). В кармане свитера были обнаружены следы птичьего помета и листья японской дзельквы. Нашли на месте преступления и кровь убийцы. Согласно анализу ДНК, его мать была родом из Европы, возможно из Средиземноморья. В туалете остались испражнения — их состав показал, что преступник, скорее всего, был вегетарианцем. Орудие преступления он тоже бросил в доме — это был нож для сашими стоимостью 3500 иен (около 20 фунтов), приобретенный в день убийства. Кроме того, в доме обнаружили носовой платок со следами французского лосьона после бритья.

Близился рассвет. Я снова взглянул на лица семьи Миядзава. Краем уха я слышал, как телевизор призывает приобрести по акции CD-проигрыватель. Аюми Исида, беспечно улыбаясь, запела «Голубые огни Йокогамы». Я стал читать ползущие внизу экрана субтитры.

Городские огни, как прекрасны они, я счастлива с тобой, прошу тебя, скажи мне слова любви. Я иду, иду, качаясь, словно челн в твоих руках. Я слышу звук твоих шагов. Молю, еще один лишь поцелуй. Я слышу запах твоих сигарет. Йокогама, твои голубые огни. Это наш мир навсегда.

Городские огни, как прекрасны они, я счастлива с тобой, прошу тебя, скажи мне слова любви. Я иду, иду, качаясь, словно челн в твоих руках. Я слышу звук твоих шагов. Молю, еще один лишь поцелуй. Я слышу запах твоих сигарет. Йокогама, твои голубые огни. Это наш мир навсегда.