— Значит, он вышиб себе мозги из-за чувства вины? — пробормотал Келли. — В жизни не поверил бы, что он имел какое-то отношение к убийству Макклеллана!

— Может, у Кэролайн найдутся какие-то мысли по этому поводу…

— Сомневаюсь, что она знала, к чему все идет. Вы же видели ее реакцию.

— Верно. Послушайте, эти мужики годами были деловыми конкурентами, это ни для кого не секрет. Но только деловыми, в бизнесе. И почему именно сейчас? После того, как они закрыли такую крупную сделку?

— Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов,[48] — вставил Декер.

— Ладно, мне пора в отдел, надо все это оформить, — объявил Келли.

— Ну а мы вернемся на место преступления, — отозвался Амос.

Буквально через секунду вошла Лиз Соверн — задыхающаяся, в полном смятении. На ней были светло-голубые слаксы, темно-коричневая блузка и туфли без каблука, волосы стянуты в тугой узел на затылке.

— Хью на самом деле мертв?

— Боюсь, что да.

— Но как?

— Похоже на самоубийство, — ответил Келли. — Он оставил записку.

Соверн явно была совершенно ошарашена.

— С какой это стати Хью кончать с собой?

— Это нам и предстоит выяснить.

— А вы почему здесь? — осведомился Декер. — И как вы узнали про Хью?

Вмешался Келли:

— Это я ей позвонил и рассказал, что случилось.

— А где Кэролайн? — спросила Соверн. — С ней все будет в порядке?

— Она в двести третьей палате, — ответил Келли. — Все обойдется, — добавил он, когда увидел встревоженное выражение лица Лиз.