— А Хью построил этот здоровенный дом. Но я могу сказать, что сердце у него к нему не лежало.

— Так что он вполне мог хотеть все распродать?

— Да. И у моего старика у единственного имелись деньги, чтобы все это выкупить. Это могло способствовать его собственному бизнесу. Черт, да он по-прежнему платил бы своим работягам, которые добывают нефть и газ, а они возвращали бы ему эти деньги за аренду жилья, жратву и все прочее…

— Как в старинных шахтерских городках, — заметил Декер.

— Точно.

— Я хочу, — продолжил Амос, — чтобы вы несколько раз как следует выдохнули, Шейн.

— Зачем?

— Потому что я собираюсь сообщить вам кое-что крайне неприятное.

— Блин, Декер, я уже видел своих дружбанов разорванными на куски в Ираке и Афганистане; это годится?

— Годится. Итак, есть ли у вас какие-то мысли, почему Доусон мог оставить предсмертную записку с признанием в убийстве вашего отца?

Кровь медленно отлила от лица Шейна.

— Хью признался, что убил моего отца?

— Мы нашли записку, в которой так говорится. И есть кое-какие криминалистические свидетельства, указывающие на то, что он действительно это сделал.

— Какого рода свидетельства? — быстро спросил Шейн.

— Мы сейчас не можем вдаваться в подробности, — ответил Декер.

Шейн медленно поднялся на нетвердых ногах.

— Он убил моего старика?

— По крайней мере, так говорится в записке, — сказала Джеймисон.

— Сукин сын! — Повернувшись, он посмотрел на Кэролайн и негромко добавил: — А она… она в курсе?

Декер покачал головой: