Кристина засмеялась.

— Не волнуйся, — ответила она, — захочу освежить воспоминания, я тебя обязательно найду. Даже быстрее, чем ты думаешь.

Алин встала между ними.

— Ну тогда я думаю, что вам позарез может понадобиться первоклассный боевой пилот, — с притворной серьезностью сказала девушка, — так что считайте, я тоже с вами.

Кристина улыбнулась своим мыслям. Дружба открывает нас настоящих. Она давно поняла эту истину.

* * *

Ночь ещё царила над Борисфеном, когда черный «Мерседес» заехал на парковку многоквартирного жилого комплекса. Удивительно, что здесь всё было черным. Небо, асфальт, машина и сам мужчина из автомобиля был черным, словно был соткан из чернильной тени. Хотя, возможно, это был только оптический обман случайного путника, рискнувшего в неспокойное время выйти из дому. Тем не менее света решительно не было никакого, только тусклый фонарь одиноко освещал угол улицы.

Мужчина вошел в подъезд, который представлял собой разительный контраст по сравнению с улицей. Богато украшенные стены, свет от множества светильников.

Не оглядываясь и ни с кем не заговаривая, мужчина быстро прошел к лифтам.

Несколько секунд спустя мужчина уже поднимался на лифте. Лифт был стеклянный и, поднимаясь на шестидесятый этаж, он прекрасно видел панораму города. Их города. Теперь это можно было сказать с определенной и холодной уверенностью.

Лифт затормозил на нужном этаже. Мужчина вышел. Дверь его квартиры была единственной на этаже. Он открыл её своим ключом и прошел внутрь, сразу в гостиную. Не раздеваясь, подошел к бару и налил себе виски. Потом резко развернулся и глаза его прищурились от непонятных эмоций. То ли удивления, то ли восхищения. Это было трудно понять.

Перед ним в кресле многоугольной формы, закинув ногу на ногу, сидела молодая девушка в джинсах, свитере и утеплённом жилете. Он узнал её.

— Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай сам, — холодно спросила девушка, — не правда ли, господин Соколовский?

Генерал сжал губы в усмешке и осторожно сел в кресло за стеклянным офисным столом.

— Если вы хотели произвести на меня впечатление своим эффектным появлением, то это у вас не получилось, Ксения Игоревна, — сказал он, — вас выдают ваши эмоции. Огонь ярости в глазах, чувство потерь. Не узнаю в вас прежнюю флегматичную особу. Надо полагать, вы уничтожили Охотницу, иначе вас бы не было. Я с удовольствием выслушаю ваш подробнейший рассказ.

Ксения не мигала.

— Боюсь, мой рассказ будет касаться птицы поважней, — начала девушка, — мне известно, что всё, что здесь происходит, это ваших рук дело. Вы отдали приказ убить Катю Кирсанову, вы спровоцировали протесты, чтобы потом их разогнать. Вы стоите за всем этим. И я это могу доказать.