– Это подводные крылья, – сообщил Томми, подходя к ней сзади.

Она была так захвачена ветром и изумлением перед миром, что даже не расслышала приближения его сердцебиения.

– Это как цапля, скользящая над водой.

Элисабета оглянулась на него, рассмеявшись от восторга перед всем этим.

– Для пленницы ты выглядишь слишком счастливой, – заметил Томми.

Она ладонью взъерошила ему волосы.

– По сравнению с моим прежним узилищем это просто чудесно!

Объяснение не очень-то на него подействовало.

– Мы должны наслаждаться каждым дарованным мгновением, – подчеркнула Элисабета. – Нам неведомо, где завершится это странствие, и посему мы должны выжимать каждую каплю радости, пока оно продолжается.

Томми подступил ближе, и ее рука будто по собственной воле обняла его за плечи. Вместе они смотрели, как темные волны вздымаются и опадают перед кораблем, а холодный ветер трепал их волосы.

Спустя короткое время она ощутила, что он дрожит у нее в руках, услышала, как клацают его зубы, и вспомнила, что он не столь невосприимчив.

– Надобно тебя согреть, – сказала она. – А то можешь простудиться до смерти.

– Нет, не могу, – возразил он с лукавыми искорками во взгляде. – Уж поверь.

И наконец-то улыбнулся.

Графиня ответила тем же.

– И все равно надлежит отвести тебя внутрь, прочь от этого ветра, где тебе будет уютнее.

Она повела его по палубе, через люк и вниз, в кают-компанию, пропахшую людьми, кофе и тавотом. Искариот сидел на скамье у стола, прихлебывая из белой чашки. Его массивный холоп маячил возле миниатюрной кухоньки.

– Принеси отроку горячего чая, – крикнула Элисабета Хенрику.

– Я не люблю чай, – заявил Томми.

– Тогда просто подержи чашку, – ответила она. – Это тоже тебя согреет.