– Расскажи мне побольше о том, что случилось перед землетрясением, – настаивал Иуда.

Лицо отрока приняло виноватый вид.

– Я… я вошел в комнату, куда было нельзя. Я знал, что нельзя. Но там на полу был белый голубь, и я подумал, что он ранен. Я хотел забрать его и найти ему помощь.

Сердце Иуды буквально заколотилось о ребра.

– Голубь со сломанным крылом?

– Откуда вы узнали? – с прищуром поглядел на него Томми.

Иуда привалился к столу, задумчивым, полным воспоминаний голосом промолвив:

– Две тысячи лет назад я видел подобного голубя. Когда был мальчишкой.

Он не думал, что эта встреча важна, почти не придал ей значения, вот разве что произошло это поутру того дня, когда он впервые встретил Христа, когда Иуда был всего лишь четырнадцатилетним подростком, когда они стали закадычными друзьями.

Я был в том же возрасте, что и Томми, внезапно сообразил он.

Теперь Искариот вспомнил то раннее утро в деталях, будто все было только вчера: как улицы еще купались в сумраке, потому что солнце еще не совсем взошло, как смердели нечистоты в канавах, как еще сияли звезды.

– А голубь, которого вы видели, – спросил мальчишка, – у него тоже было сломано крыло?

– Да. – Иуда представил призрачную белизну перьев птицы во мраке – единственное, что шевелилось на темной улице. – Он волок крыло по грязным камням. Я поднял его.

Потерев ладони друг о друга, он вновь ощутил под пальцами оперение. Птица лежала тихонько, положив голову на большой палец Иуды, глядя на него единственным зеленым глазом.

– Вы пытались ему помочь? – поинтересовался Томми.

– Я свернул ему шею.

С расширившимися глазами паренек попятился на полшага.

– Просто так?