Теперь же аккуратным движением он остановил часы. Больше они не понадобятся. Скоро его жизнь закончится. Спустя века молитв об этом мгновении скоро он наконец упокоится.

Стук в двери прервал ход его мыслей.

– Войдите! – крикнул он.

Обернувшись, увидел Хенрика, втолкнувшего в комнату Первого Ангела. Теперь, когда до рассвета осталось всего пара часов, он велел, чтобы мальчишку представили пред его очи.

Томми тер глаза, очевидно, еще толком не проснувшись.

– Что вам от меня надо?

– Только поболтать.

Судя по виду мальца, он бы предпочел еще поспать.

Иуда подвел его к своему письменному столику. В другом месте на платформе у него есть более просторный кабинет для ведения дел, но порой он предпочитал тихое уединение собственных покоев.

– Мы двое, Томми, совершенно уникальны в этом мире.

– Что вы хотите этим сказать?

Взяв острый нож для бумаг, Иуда вонзил его в собственную ладонь прямо посередке. Кровь хлынула ручьем, но он с помощью носового платка утер ее. Ранка затягивалась прямо на глазах.

– Я бессмертен, но не так, как твоя графиня. Я такой же, как ты. – В доказательство Искариот взял ладонь мальчика своими крепкими пальцами и прижал ее к своей груди. – Чувствуешь сердцебиение?

Томми кивнул, явно устрашенный, но и заинтригованный.

– Как и ты, я родился обыкновенным мальчишкой. Мне бессмертие принесло проклятье, но мне хотелось бы знать, что ты сделал такого, чтобы пострадать сходным образом.

Иуда уже слышал пересказ истории мальчишки в общих чертах, но хотел все узнать из первоисточника в мельчайших подробностях.

Томми в явном замешательстве покусывал нижнюю губу, но скорее всего отчаянно хотел понять, кем же он стал.

– Это произошло в Израиле, – начал он и мало-помалу выложил историю посещения Масады вместе с родителями, рассказав о землетрясении и газе.

Но ничто из этого не объясняло его внезапного бессмертия.