Сев рядом с Эрин, Рун пристегнулся, а Христиан занял пилотское кресло. Двигатель с ревом пробудился, и лопасти начали вращаться все быстрее и быстрее. Через считаные мгновения они уже поднялись в воздух и понеслись над темными водами Средиземного моря.
Когда они достигли береговой черты, Христиан обернулся.
– Отсюда они направились в море! А ее сигнал я потерял в паре-тройке миль строго на запад отсюда!
Рун уставился на черные волны. Лунный свет серебрился на белых гребнях.
Несколько минут они путешествовали в молчании, но воды оставались пустыми, не выдавая следа преследуемых. Он представил, как Искариот швыряет Элисабету в темное море, избавляясь от нее.
– Вот здесь сигнал и пропал! – крикнул Христиан.
Он повел машину медленнее, сделав круг над водой. Все глаза высматривали какие-нибудь плавающие обломки, следы, указывающие, куда отправилась группа Искариота.
– Надо свериться с картами местных течений, – крикнул вперед Джордан. – Если тут затонуло судно или потерпел аварию вертолет или небольшой самолет, можно проследовать вдоль прибрежных течений, но пока что я бы рекомендовал следовать в прежнем направлении.
– Понял! – Христиан увалил вертолет на бок, поворачивая на запад.
Рун продолжал свое бдение, зорким взглядом обшаривая каждую волну.
Он молился о надежде.
Он молился за Элисабету.
Глава 36
Глава 36
Иуда стоял в своей спальне, снова одевшись после того, как поспал всего час. Он чувствовал себя освеженным и полным надежд.
Завязывая галстук, Искариот повернулся спиной к массивной кровати с балдахином. А вместо зеркала воспользовался собственным отражением в гигантских часах, занимающих целую стену. Поперечник хрустального циферблата достигает добрых восьми футов. Своими руками он делал и переделывал эти часы в двадцати разных домах. Циферблат стеклянный, не скрывающий внутренних шестеренок и зубчатых колес – сплошь из латуни, меди и стали. Ему нравится смотреть, как механизмы отсчитывают нескончаемый ход его жизни.