– Значит, вы были и сивиллой Кумской, и сивиллой Ливийской, – глаза Эрин широко распахнулись от внезапного озарения. – Эти пять символов, пять прорицательниц, предсказавших рождение Христа, – все они были вами.

И снова ответом ей послужил наклон чела.

– Я селилась во многих местах античного мира. – Христиан повел вертолет вокруг руин, и она снова нетерпеливо выглянула в окно. – Это одно из моих любимейших. Хотя, конечно, некогда оно было куда великолепнее. Надо было видеть его во времена Александра.

– То есть Александра Великого? – переспросил Рун с удивлением.

Эрин поглядела на Ареллу.

– История утверждает, что он побывал здесь. Что он советовался с вами.

Та улыбнулась.

– Он был красивым мужчиной – курчавые каштановые волосы, сияющие глаза, такой молодой, такой преисполненный нужды постичь свое предназначение, осуществить его. Как множество других, являвшихся прежде… и после него.

Она опечалилась.

Руну пришло в голову, что она думает об Иуде.

Арелла вздохнула.

– Молодой македонец пришел убедиться, что он сын Зевса, что его ждет судьба завоеваний и славы. И я подтвердила ему, что это правда.

Джордан знал, что Александр создал одну из величайших империй Древнего мира к тридцати годам и умер, так и не потерпев ни одного поражения в битве.

– А как же другой Сын Божий? – спросила Эрин. – Легенды утверждают, что Святое семейство явилось сюда, спасаясь от гнева Ирода.

– Такой милый мальчик, – кротко улыбнулась она.

Рун беспокойно заерзал. Джордан его не винил. Неужели она помнит Христа мальчишкой?