Но почему здесь?

– Тютелька в тютельку как сотни миль пустыни, над которыми мы уже пролетели, – с неудовольствием процедил Джордан.

Эрин испытывала искус согласиться с ним, но затем глаз ее уловил легкие отличия. Ближайшая гряда дюн выпадала из общего узора окружающей пустыни. Эрин поглядела в оба окна, чтобы убедиться в этом. Гребень шел по кругу, опоясывая громадную чашу сотню футов в поперечнике и футов двадцать глубиной.

– Смахивает на кратер, – заметила Эрин, указывая Джордану на приподнятые края.

– Очередной вулкан? – предположил Джордан.

– По-моему, это может быть местом падения метеорита.

Эрин вопросительно поглядела на Ареллу, но та просто велела Христиану сажать машину.

Вскоре лыжи коснулись песка. Вертолет замер, чуть покосившись, в кратере, недалеко от самого центра. Винты Христиан не остановил, словно намеренно выдувая песок из кратера.

Это один из способов вести раскопки.

Золотисто-коричневый песок закружился в вихрях, поднятых винтами, на миг заслонив обзор.

А затем двигатель наконец смолк, и вращение винтов стало замедляться. После стольких часов непрестанного гула внезапно нахлынула тишина. Поднятый ветром песок осел, забарабанив по земле, как золотистый дождик.

Арелла обернулась к ним снова, с благодарностью положив руку Христиану на плечо.

– Можно идти.

Распахнув дверь, Рун выпрыгнул первым, жестом велев им оставаться, не теряя бдительности ни на миг, и Эрин знала, что это вполне оправданно.

– Тут нечего бояться, – заверила его Арелла.

Когда Рун подтвердил это, жестом показав, что все чисто, сначала выбралась сивилла, а Эрин за ней.

Оказавшись на грунте, Эрин потянулась, сделав глубокий вдох, набрав в легкие сухой воздух и обоняя каменистый запах чистой пустыни. Позволила себе мгновение понежиться в ее жаре. На раскопках песок означает такую роскошь, как время, сберегая многие часы землеройных работ под палящим солнцем, чтобы высвободить секреты из-под спуда схоронивших его наслоений.

Сейчас у них этой роскоши нет.