Женщина вскрикнула, выгнулась дугою под мужчиной, сильнее сжимая ноги, обвившиеся вокруг его бедер. Она оседлала это мгновение, словно волну, захваченная полетом экстаза, не зная, где начинается и заканчивается ее тело.

Наконец Эрин рухнула на постель, задыхаясь и дрожа.

Джордан целовал ее, успокаивая, улыбаясь ей.

Она смотрела на него, чувствуя, что любит его даже сильнее, чем раньше. И все же душу жег огонек вины — она знала, что ее реакция вызвана не только прикосновениями Джордана.

— Что-то не так? — спросил Стоун, проведя пальцем по ее щеке.

— Нет... это было идеально.

Слишком идеально — и это пугало ее.

Они лежали, обнявшись, а квадрат солнечного света, падавшего из окна, переползал по комнате. В какой-то момент Эрин погрузилась в дрему без снов. Проснувшись, она прислушалась: не шумит ли вода в душе, нет ли каких-либо иных признаков того, что Джордан еще здесь, — но она знала, что он ушел.

Вспышка паники пронзила ее.

«Скорее всего он пошел за завтраком».

Эрин постаралась унять свой страх и вылезла из постели, чувствуя необходимость двигаться. Она наскоро приняла душ, и исходящая паром горячая вода прогнала остатки боли из ее тела, окончательно пробудив женщину. Выключив воду, Эрин насухо растерлась полотенцем и оделась в чистое — белье и одежду им принесли еще накануне ночью. Она была рада надеть привычные джинсы и белую хлопковую рубашку.

Поверх рубашки Грейнджер накинула кожаную куртку, скроенную из выделанной шкуры безжалостного волка. По прошлому опыту она знала, что такая кожа прочна, словно броня, и ей казалось, что в этой прочности она черпает силы и уверенность, заряжаясь на грядущий день.

Раздался стук в дверь, и Эрин обернулась. Дверь открылась. Женщина напряглась все телом, но увидела, что это Джордан.

— Я принес завтрак, — сообщил он, держа в руках поднос с кофе, круассанами и фруктами. — Вместе с приказом о выступлении.

— Приказ о выступлении?

— По пути я наткнулся на Христиана. Он сказал, что нам дано разрешение поговорить с узником.

Кардинал Бернард.