— Сестра, наверное, вам ненадолго следует оставить нас...

Элизабет повернулась к стопке одежды, достала сложенные штаны и встряхнула, разворачивая.

— Не хочу показаться бесстыдной, но кто всю ночь промывал его раны? Я не из тех женщин, что падают в обморок при виде голого мужчины.

Сангвинист склонил голову, скрывая улыбку.

— Как пожелаете.

С помощью монаха Руну удалось встать.

— Помедленней, — посоветовал Патрик, и это был мудрый совет. Когда Корца попытался сделать шаг, комната закачалась, однако после нескольких попыток он все-таки смог стоять сам и передвигаться почти без поддержки. И все же при одевании ему понадобилась помощь — он еще не привык управляться одной рукой.

По завершении Элизабет завязала узлом его пустой рукав и засунула под пояс. Потом окинула раненого оценивающим взглядом.

— Ты выглядишь уже лучше, Рун.

— Я и чувствую себя лучше.

Когда он направился к двери, Патрик взял его под локоть.

— Я пойду с тобой; отведу тебя туда, где держат кардинала Бернарда.

Рун оглянулся на Элизабет.

— Ты идешь?

Она смотрела с надеждой, но брат Патрик быстро пресек эту надежду:

— Боюсь, это не позволено. Кардинал настаивал на том, что будет говорить только с предреченным трио.

Элизабет фыркнула:

— Он под стражей и еще может выдвигать условия?

— Может, — ответил Патрик. — У него остались сторонники при Святом Престоле. Даже сейчас. Мне искренне жаль, сестра.