Последний из монахов, стоящий рядом с Джорданом, склонился над подносом и осторожно сдул со своей ладони зеленое семя. Оно слетело вниз и опустилось перед фигуркой, нарисованной с этого края.
— Сад вбирает свет с юга, — произнес Цао, потом отошел к оставшемуся углу и указал на два дерева, нарисованных на песке: — В то время как вечные корни удерживают север.
— Что это значит? — спросил Джордан и, щурясь, вгляделся в фигуру, размещенную перед ним.
— Это то, как нам предстоит открыть врата, не так ли? — предположила Эрин.
Цао чуть заметно склонил голову, подтверждая ее правоту.
— Камни следует разместить на столпах, каждый с нужной стороны света. Когда солнце достигнет зенита и его свет упадет на камни, самоцветы отразят сияние, пронзая воздух над озером. Едва их лучи сойдутся вместе, родится новый свет, чистейше-белый.
Эрин, похоже, слегка усомнилась в его словах.
— Значит, вы утверждаете, что три луча отраженного света — красный, синий и зеленый — смешавшись, дадут белый свет?
Джордан выпрямился.
— А что, это осмысленно. Это как на старых телеэкранах, сконструированных на основе RGB-эмиттеров.
Цао предложил более изящный ответ:
— Тьма есть отсутствие света, в то время как внутри белого света таится радуга.
— Полный спектр, — подтвердил Джордан, кивнув.
— И что будет потом? — поинтересовалась Элизабет, не совсем понимая их объяснения, но пока что принимая на веру.
Цао продолжил:
— Этот чистый свет пронзит вечную тьму, что покрывает озеро. И как бывает, когда нарыв прокалывают раскаленной иглой, таящееся под поверхностью зло хлынет наверх. Но не следует страшиться. Пирамида света, созданная этими тремя камнями, удержит порождения зла и не даст им вырваться в наш мир.
Элизабет начала понимать.
— Словно клетка с прутьями, сделанными из света.
— Именно так, — согласился Цао. — Но мы должны соблюдать величайшую осторожность. Если камни сместить, пока врата все еще открыты, созданные из света прутья исчезнут и зло окажется выпущено на свободу, в широкий мир.