— Эрин права, — вслух заявил Христиан, глядя на потолок и, вероятно, ощущая состояние солнца. — Что бы мы ни намеревались попробовать, давайте сделаем это поскорее.
— Тогда посмотрим, на что способна моя кровь. — Джордан достал нож из-за голенища ботинка. — Вряд ли я смогу осквернить ею камень сильнее, чем он уже осквернен.
Он поднес нож к своему запястью.
— Нет, не здесь! — воскликнул Цао. — В нашем священном храме запрещено проливать кровь!
— Тогда где? — спросил Джордан, поднеся острие ножа вплотную к коже.
Эрин знала, что у них больше нет времени на раздумья.
Она указала на песчаную картину.
— Мы попытаемся, когда займем должные места. — Она оглянулась на Цао. — Где третий камень? Ваш синий самоцвет?
«Тот, что предназначался для Руна».
Цао кивнул одному из своих собратьев, который вновь вернулся к нише в животе Будды и извлек другой ларец, также белый, но с изображением неба, в котором плыли кучерявые облака. Этот ларчик был куда меньше и легко помещался в ладонях монаха, который с поклоном протянул его Руну.
Корца начал было открывать шкатулку, но Эрин остановила его.
— Не надо, — остерегла она, вспомнив, какое воздействие
Она указала в сторону открытых врат.
— Цао, отведите нас туда, где нам надлежит быть.
Глава 39
Глава 39