Чарли. Он испытал внезапный приступ вожделения, когда увидел серебро лунного света, плещущееся на ее груди, увидел длинные обнаженные ноги. Он захотел, чтобы она вошла сюда, чтобы посадить ее вон туда и…

Она провела пальцем по его спине, прошлась также по ягодицам, вниз по бедру, а потом вверх, медленно вверх; вот она завладела его набухшим членом и начала ласкать взмахами тонких пальцев, легкими взмахами, едва касаясь его. Хью улыбнулся, и она ответила ему какой-то странной, неестественной улыбкой.

А потом он заметил блеск стали.

Увидел тень ее опустившейся руки, после чего в его плоть вонзился нож, прожигая насквозь горячей и мучительной болью. Фонтан крови жуткими темными струями захлестывал во мраке его лицо, покрывая ее груди, живот, бедра, забрызгивая ее ухмыляющееся бледное лицо.

Нож промелькнул снова, опалив ему живот. Боль бомбой разорвалась в нем, а нож все извивался, исторгая из его горла мучительные вопли.

— Перестань! — заорал он, вцепившись руками в лезвие.

Но Чарли вырвала его, раскроив кожу на пальцах до костей. Нож снова погрузился в живот Хью, провернулся там, подняв его вверх с невероятной, сверхъестественной силой, а потом он упал на лезвие, и оно распороло его, словно длинный мясницкий нож.

— Перестань! Чарли! Бога ради…

Он завывал, молотил кулаками, бешено дергаясь и пытаясь отодвинуться. Он ударился о стену, мягкую, упруго и нежно подбросившую его.

Лицо Чарли пылало светом, ослепительным белым светом. Белым светом луны.

Луна.

Хью пристально смотрел в окно на луну, жадно глотая воздух. В комнате было тихо. Он слышал только рев воды в запруде за окном и тяжелые удары своего сердца. Он поискал Чарли, но коснулся лишь пустой подушки.

В комнате стоял резкий запах духов, пьянящих мускусных духов.

«Должно быть, Чарли решила освежиться», — подумал он. А запах, казалось, становился все сильнее, будто женщина, облившаяся духами с ног до головы, приближалась к нему. Но в комнате не было ни души. Он услышал, как открылась дверь, повернулся и увидел в лунном свете фигуру Чарли.

Что-то блестело в ее руке.

Хью рывком отодвинулся назад, упираясь ладонями в матрас, подтягивая ноги. В безрассудном ужасе, прокатившемся по нему волной, он отодвигался вдоль кровати, скатываясь с нее.

— Привет, — сказала она. — А я принесла тебе стаканчик воды.

Он остановился, сердце его грохотало, сотрясая все тело. Хью с опаской смотрел, как Чарли движется к нему, как лунный свет ярко поблескивает на предмете в ее руке. Когда плотное стекло коснулось его губ и он почувствовал вкус свежей воды, Хью расслабился и стал пить с благодарностью, жадно, как ребенок. А затем Чарли взяла стакан и приблизила к любовнику свои губы.