Одной из особенностей ГДР, которой она отличалась не только от СССР, но и от всех других стран мира — было развитое садоогородное движение. В ГДР было до трех с половиной миллионов садовых участков — то есть их имела каждая немецкая семья. Участки были расположены не за городом, а часто в городской черте, то есть каждая немецкая семья, помимо квартиры, имела еще четыре сотки земли, причем часто в пешей доступности[99]. Обычный немец, приходя с работы, вечером шел на свой участок, часто находящийся в 300–500 метрах от дома и там хозяйствовал. Иногда там же и ночевал, а старики даже жили там. Промышленность ГДР выпускала кучу вещей для такого огородного хозяйства, даже были готовые, типовые бунгало для таких участков.

Ближе к середине дня — на Молдауштрассе остановилась машина, не обычная для этих мест, а Волга, из нее вышел хорошо одетый господин. Поднялся по лестнице на второй этаж подъезда, постучал.

Никто не ответил.

Еще раз постучал.

Убедившись в бесполезности своих попыток, он постучал к одним соседям, затем к другим. Наконец, кто-то открыл. В глазах открывшей женщины плеснулся страх, как только она увидела стоящего гостя.

— Извините пожалуйста. Я пытаюсь найти вашего соседа. Вот из этой квартиры.

— Он… на работе.

— В том то и дело. Его нет на работе. Я его сослуживец, беспокоюсь, не случилось ли чего. Может, он заболел?

— Нет… не знаю.

— Когда вы его последний раз видели?

— Вчера… то есть позавчера, вечером. Он … на участок собирался. Кивнул так… приветливо… да.

— А где у него участок?

— Там… совсем рядом, — женщина показала направление.

— Спасибо. Если ваш сосед придет, позвоните вот по этому номеру.

— А…да.

Гость собирался уйти, поморщился.

— У вас тут неприятный запах. Не убираетесь?

Гость спустился вниз, сел в машину. Достал рацию, выставил антенну в окно

— Он уехал на участок. За мной.

Через пятнадцать минут три машины стояли около участка, обычного, как у всех. Немного побледневший председатель товарищества давал пояснения.