— Ты куда? — спрашивала она.

— К себе, — бормотал он, — работать.

Он забирался в фургон, садился на край кровати, той самой, на которой умер профессор Альберто. Он ждал. «Ничего, — думал он, — пройдет. Я очнусь». Чаще всего он просто заваливался на бок и беспробудно спал до утра. А когда просыпался, то понимал, что жизнь, его настоящая жизнь, начнется только с наступлением вечера. А пока шесть утра. И он кормил голубок зерном.

Дутр быстро делал успехи. «Пошел в отца», — говорила Одетта. Людвиг иногда тоже признавался:

— Ты меня поражаешь, парень. Прямо поражаешь.

Иногда он думал, что надо бы сходить на кладбище, но ему было некогда. Не монета, так шарики. Не шарики, так карты. Его руки сами думали и работали независимо от него, они приобретали ловкость, а глаза видели только сестер. Время от времени он надевал фрак, но смелости пока хватало только на расхаживание по фургону с зажатым в руке долларом.

— Альберто нет умер! — шутил Владимир.

— Замолчи, — приказывал Дутр. — Шутки неуместны.

Вскоре Одетта начала репетиции нового представления. На какое-то время Дутру запретили ходить в грузовой фургон, потому что Одетта не была уверена в трюках. Почти сразу после завтрака с деловым видом являлись Хильда и Грета. Они запирались с Людвигом и Одеттой. Похоже, Людвигу эта затея не очень нравилась. Одетта рычала на всех. Владимир перебирал мотор старого «бьюика».

— В конце месяца, — доверительно сообщил он Дутру. — Все пять…

И он несколько раз ударил ребром левой ладони по правой.

Дутра скоро посвятили в тайну, потому что и ему была отведена определенная роль. Нацепив очки в тяжелой черепаховой оправе, Одетта руководила работой. С ворохом бумаг в руках, она орала на всех, как прораб на стройке.

— Ну, — спросила она, — как тебе все это?

Дутр был слишком взволнован, чтобы отвечать.

— А мне уже осточертело, — сказала Одетта. — Но успех будет грандиозным.

Караван тронулся в начале апреля. В Брюссель.

Глава 4

Глава 4

К концу первого действия они уже поняли, что выиграли. Журналисты толпятся в гримерной, где переодевается Одетта. Вопросы сыплются на нее со всех сторон. Зажав сигарету в зубах, она отвечает как бы неуверенно, а на самом деле тщательно взвешивая слова.

— Что натолкнуло вас на мысль сделать такой спектакль? — кричит репортер из «Либр Бельжик».