– А скольких человек убили они?

– Откуда мне знать? Зачем ты задаешь такие идиотские вопросы?

– Потому что твои ответы такие же пустые, как те черепа, которые мы пинали. Такие же, как и сами вопросы.

Мино пошел к руинам церкви, чтобы отыскать Ховину и Ильдебранду.

– Подожди, Мино, – схватил его за руку Орландо. – Я, видимо, неправильно понял, что ты имеешь в виду. Что ты на самом деле хочешь узнать, задавая свои двусмысленные вопросы?

Мино остановился и посмотрел другу прямо в глаза. Затем он громко рассмеялся и показал пальцем на берег моря.

– Однажды человек вышел из моря на сушу. Миллионы лет он пролежал в полудреме в пространстве между водой и воздухом. Он вышел на сушу слизняком. Постепенно он рос, а слизь высыхала и лопалась на солнце, и под ней показалась мохнатая шерсть. Человек отчаянно вырывал из себя куски этой шерсти и наконец остался совсем голым. Теперь человек стал именно таким, каким хотел видеть его Бог. Господь вовсе не собирался создавать слизняка по своему образу и подобию. Как и волосатую обезьяну. Поэтому он создал гладкого безволосого убийцу, которому пришлось убивать других животных, чтобы не замерзнуть. И тот, кто убивал или добывал себе самую красивую шкуру, становился вождем. А те, кто находил золото или драгоценные камни, могли купить себе самые красивые шкуры и стать по-настоящему великими вождями. Но в море, в тонкой оболочке между водой и воздухом находились и другие создания, которые тоже хотели выбраться наружу. Они создали воздух для того, чтобы люди могли дышать, и воздух должен был напомнить людям, откуда они родом. Но маленькие морские организмы не знали, что человек стал убийцей. Они не знали, что человек смотрит на других животных и растения как на врагов, а не как на благословенные Богом создания. Они совершенно не поняли, что люди стали такими жадными и их стало так много, что им понадобилось уничтожить бо́льшую часть всего живого, чтобы обеспечить достаточным пространством для жизни себя, своего Бога и свое богатство.

– Понимаешь, – продолжил Мино, – однажды я кое-что увидел в отражении в ручье. Но я забыл об этом. Но я знаю, что в той оболочке, о которой я говорю, находятся зародыши всего нового. Ты, я, Ховина и Ильдебранда – все мы вышли из этой оболочки. Мы – новые люди. Мы иные. Поэтому слово «убить» не существует для нас в том смысле, который я использовал в своих вопросах, в том, который используют судьи в мире богачей. Оно лишено смысла. Разве «убивает» рыба, когда ловит муху у поверхности воды? Разве «убийца» ягуар, который возвращается в нору к голодным котятам с тапиром в пасти? Какое преступление совершает орел, когда он камнем падает с неба и хватает полевую мышь? Они поступают так, как велит им природа. Так же поступаем и мы.