Мино закрыл глаза и вспомнил все книги, которые он читал об этом городе. Сверкающие купола и шпили, ароматные базары специй, чарующие звуки флейт и тамбуринов.

Вокруг была одна лишь грязь и сажа. Неприятная желтая пелена затягивала небо, не пропуская солнечные лучи. А призывные молитвы имамов с тысячи минаретов тонули в уличном гуле.

Мино изучал лица людей: серые и измученные, безнадежные и униженные. Пустые взгляды, сжатые, словно в немом протесте, рты. Черные волны грязного Мраморного моря ударялись в Галатский мост, под которым самые нищие из нищих собирались над бочками с рыбьими потрохами с рынка.

Мино взглянул на холм Топкапы. Блистательный дворец султана сиял необъятным богатством. За пуленепробиваемыми витринами туристы любовались золотом и драгоценностями, тысячелетними коврами и изящными предметами искусства. Может быть, много лет назад подобное великолепие находилось в балансе с бедностью, царившей снаружи замка. Но не сейчас. Сгустившуюся над Стамбулом и всей страной тьму не разогнать блеском всего золота мира.

Мино поднялся по улице Истикляль. Он должен был встретиться с Ховиной и Орландо в небольшом ресторанчике в микрорайоне Таксим, неподалеку от отеля «Хилтон».

Ховина провела весь день, улаживая некоторые экономические вопросы, связанные с их будущим. Она знала банковскую и финансовую систему вдоль и поперек и умела за минуту перевести деньги через границы разных стран. Именно поэтому у каждого из них в любое время имелся счет в банке с огромной суммой денег на то имя, которое он в тот момент использовал. Теперь бо́льшую часть средств необходимо было перевести в банки Южной Америки.

Орландо бродил по базарам в поисках ценного подарка для мадонны из Андорры, Мерседес Паленкес, которая должна была приехать через пару дней. Когда с акциями будет покончено.

Мино изучал город и его жителей. Его уже ничто не удивляло. Все было ровно так, как и должно было быть. Все вокруг лишь подтверждало его давние подозрения. Но в некоторых местах бедность и упадок превзошли его ожидания. Например, в этом городе. Стамбул выглядел словно сошедший с ума светофор; мигающий светофор, на котором горели сразу все три цвета. Но не красный, зеленый и желтый, а серый, желтый и коричневый.

Зуб Пророка. Волос Пророка. Отпечаток обуви Пророка. Патетические реликвии патетической веры. Столетиями османы, мухаммедяне, мурады, байесиды, ибрахимы и сулейманы резали друг друга, убивали своих предшественников, своих соперников, братьев, родителей и потомков в бесконечной непрерывной войне. Но все это было абсолютно бессмысленно. Ни одной новой мысли, дарующей надежду, в Турции не появилось. Лишь стыд серой пеленой накрыл этот город: убиваю, значит, я существую.