Но вскоре потянулись казенные кварталы, где людей почти не было, ибо присутственное время давно закончилось. Титулярный советник сократил дистанцию, шагая за инспектором почти в затылок. Время от времени Асагава вполголоса давал пояснения:
– Видите за мостом белое здание? Это Токийский городской суд. От него до управления рукой подать.
Фандорин увидел белый трехэтажный дворец довольно легкомысленной для юридического ведомства европейско-мавританской архитектуры. За ним виднелся высокий деревянный забор.
– Вон там?
– Да. Раньше на этом месте располагалась усадьба князей Мацудайра. До ворот мы не пойдем, там часовой.
Влево уходил узкий переулок. Асагава оглянулся, махнул рукой, и сообщники нырнули в темный щелеобразный проход.
Быстро переоделись. Инспектор тоже надел что-то черное, облегающее, голову повязал платком, низ лица замотал тряпкой.
– Именно так одеваются синоби, – шепнул он, нервно хихикнув. – Ну, вперед!
На территорию управления проникли совсем просто: Асагава сложил руки ковшом, Фандорин уперся в них ногой и вмиг оказался наверху; потом помог вскарабкаться инспектору. Очевидно, у полицейских не хватало воображения представить, что каким-нибудь злоумышленникам взбредет в голову добровольно пробираться в святая святых правопорядка. Во всяком случае, никаких дозорных во дворе не было – лишь справа, у главного входа, прохаживалась фигура в мундире и кепи.
Асагава двигался быстро, уверенно. Пригнувшись, перебежал к приземистому корпусу, выстроенному в псевдояпонском стиле. Потом вдоль белой стены, мимо длинной череды слепых окон. У самого дальнего, углового, инспектор остановился.
– Кажется, это… Помогите-ка.
Обхватил Фандорина за шею. Одной ногой ступил на полусогнутое колено вице-консула, другой на плечо, ухватился за раму, чем-то там скрипнул, щелкнул – и форточка отворилась. Асагава подтянулся, весь будто всосался в темный прямоугольник, так что снаружи осталась лишь нижняя часть тела. Потом и она исчезла в форточке, а еще через пару секунд окно бесшумно распахнулось.
Прежде чем проникнуть в здание, Эраст Петрович для порядка отметил время: семнадцать минут двенадцатого.
Устройство японской уборной показалось ему странным: ряд низеньких кабинок, которые могли прикрыть сидящего человека разве что до плеч.
В одной из деревянных ячеечек Фандорин и обнаружил Асагаву.
– Советую облегчиться, – сказала самым непринужденным тоном черная голова с белой полосой вдоль глаз. – Перед рискованным делом это полезно. Чтоб
Эраст Петрович вежливо поблагодарил, но отказался. Хара у него нисколько не трепетала, просто одолевало тоскливое предчувствие, что добром эта история не кончится. В голову, как в ту достопамятную ночь, лезла чушь про заголовки в завтрашних газетах: «РУССКИЙ ДИПЛОМАТ – ШПИОН», «НОТА ЯПОНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ» и даже «РАЗРЫВ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЯПОНИЕЙ И РОССИЕЙ».