Скукин слушал, и его внутренняя флейта засвистала ускоренный марш (Мона это прямо услышала). Схватил всё на лету, даже не стал переспрашивать и уточнять.

– Рыжеусый и чубатый? Превосходно! Сейчас мы их, голубчиков, выявим. Идемте к Черепову, Эраст Петрович. Я прикажу ему собрать полусотню, но объяснять ничего не буду. А вы, Елизавета Анатольевна, пожалуйста, садитесь в мою машину и поскорее доставьте начальницу приюта.

Имя-отчество помнит, «пожалуйста» говорит. То-то.

Теперь, когда цель достигнута, Мона его сразу любить перестала. Все-таки он был противный, Скукин. Холодный, скользкий, как угорь. (Угрей Мона не ела, потому что похожи на змею. Фу, гадость.)

– Дежурный! Проводите госпожу Фандорину к моему авто! И знаете что – на всякий случай отправляйтесь с нею. Доставьте сюда даму, на которую укажет Елизавета Анатольевна… Так. Где Черепов?

– На третьем этаже, господин полковник. Допросный кабинет там.

Скукин и Фандорин направились к лестнице, а Мона с поручиком к выходу, но откуда-то сверху донесся громкий вопль. Что-то загрохотало, и опять стало тихо.

Мона, конечно, остановилась.

– В чем дело? – задрав голову, крикнул Скукин.

По ступенькам сбежал офицер.

– Арестованный напал на войскового старшину Черепова!

Все бросились вверх, на третий этаж. Мона, конечно, тоже. Что за арестованный? Вдруг Романов?

По коридору третьего этажа навстречу шел человек со страшным, костистым, неподвижным лицом, с черной повязкой на лице, с единственным сверкающим глазом, и тер огромный кулак. Рукава засучены по локоть, волосатые жилистые ручищи – как корабельные канаты.

– Виноват, господин полковник, – растерянно сказал он Скукину. – Допрашивал жильца из дома Козловского. Некто Сальников, банковский конторщик. Прижал его немного. Ну, как обычно: «Признавайся, сволочь, мы всё знаем». Я всем это говорю. А он как заорет, как набросится… Я и вмазал с разворота. Не рассчитал силу, угодил в висок… Не дышит…

Скукин поморщился, отодвинул одноглазого, заглянул в распахнутую дверь. Мона, охнув, увидела на полу неестественно вывернутые ноги.

– По крайней мере мы знаем, кто навел убийцу, – прогудел Черепов. – Иначе с чего бы ему на меня кидаться?

– Вы убили того, кто мог вывести вас на с-след? – недоверчиво спросил Фандорин.

– Я же говорю – не рассчитал удара. От неожиданности.

– А почему у вас з-засучены рукава? Успели завернуть, пока Сальников на вас кидался?

Черепов свирепо посмотрел на Эраста.