– Не стоит! Предоставьте это сержанту, – приказал Тревишем, когда Элис попыталась покинуть гостиную, чтобы навести порядок.

Смутившаяся горничная вернулась на своё место. Гатри пробормотал извинения и на удивление ловко пробрался между столиками со статуэтками и вазочками, чудом ничего не разбив. Зато через минуту из кухни донёсся недвусмысленный звон, и хозяйка пансиона страдальчески прикрыла глаза.

– Так вот, когда я прибыла на Гроув-Лейн… – Оливия сделала попытку продолжить, но вдруг свет в гостиной замигал, затем полностью погас. Раздались вскрики, кто-то из актрис воззвал к Всевышнему.

Через мгновение свет вновь зажёгся. Не горела только маленькая лампа на пристенном столике. Инспектор, осмотрев её, вполголоса чертыхнулся:

– Провода могли намокнуть, – обратился он к остальным. – Гатри – просто болван, каких свет не видывал. И, как назло, фонарика у меня с собой нет. Ну, будем надеяться на лучшее.

Когда все успокоились, Оливия вновь незаметно сверилась с часами и заговорила торопливо, будто боялась, что её могут перебить:

– Так вот, меня сразу насторожило, что почти у всех в труппе был повод желать Люсиль Бирнбаум смерти. При таких обстоятельствах трагические случайности вызывают определённые подозрения. Особенно Люсиль не поладила с женской частью труппы, что, в общем-то, никто и не скрывал. Никто, кроме мисс Прайс, хотя пакости Люсиль усердно делали все. Я права, мисс Крамбл?

Эффи сориентировалась быстрее, чем можно было ожидать:

– Что это вы имеете в виду, мисс Адамсон? – запальчиво поинтересовалась она, нахмурившись. – По-вашему, это я столкнула Люсиль и проткнула ножом Лавинию? И не совестно вам напраслину возводить, а?

– Но ведь это вы, мисс Крамбл, были одержимы желанием отомстить Люсиль за то, что она лишила вас роли в театре Флоссома. Вы так хотели ей насолить, что загубили цветок, стоявший у неё в гримёрке.

Эффи быстро взглянула на Мамашу Бенни и во взгляде её читалась укоризна.

– Лучше сознайся, дорогая! – Имоджен вдруг рассмеялась, однако веселья в её смехе не чувствовалось. – Мисс Адамсон у нас такая любопытная, что ей просто невмоготу, если она не докопается до правды. Я вот честно признаюсь, не дожидаясь разоблачения, что та шутка с платьем – моя затея. Я решила, что подобный конфуз лишь развлечёт публику и нисколько не повлияет на сборы, а вот для Люсиль эта история обернётся позором и заставит уйти из театра. Да только всё впустую! – Имоджен старалась не встречаться взглядом с Филиппом, который смотрел на неё с мрачным недоверием. – Эту чертовку было ничем не пронять.