— Отец, да, да… — но не мог ничего больше добавить и повесил голову.

— Если хотите, я могу остаться здесь, пока вы не приведете кого-нибудь еще, — предложил священник.

Франсиско сглотнул:

— Прошу вас, сеньор, по правилам собор должен быть закрыт, если в нем нет сторожа.

— Будет лучше, если мы закроем собор, — поддержал его Гарри. — Я провожу Франсиско, дом настоятеля по пути, я приведу оттуда другого человека.

— Ладно, — кивнул священник. — Мне все равно пора возвращаться в монастырь. Как зовут вашу жену?

— Мария, сеньор, — пролепетал Франсиско.

— Хорошо. — Он развернулся. — Я помолюсь Деве о ее выздоровлении.

— Да. Помолитесь за нас.

Тут старик разрыдался и закрыл лицо руками.

— Я позабочусь о нем, сеньор, — кивнул священнику Гарри.

— Vaya con Dios, viejo[80].

— Vaya con Dios, señor.

Ответ сторожа прозвучал как стыдливое бормотание. Священник прикоснулся к его плечу, после чего наконец вышел из церкви.

Франсиско, не глядя на Гарри, вытер лицо:

— Ты меня опозорил. Cabrón rojo[81]. Опозорил в святом месте.

* * *

Берни и Барбара крепко обнялись. Она чувствовала прикосновение жесткой, как мешковина, ткани его робы, ощущала запах грязной плоти, но теплое тело под одеждой было его, его.

— Берни, Берни… — повторяла она.

Он отстранился, посмотрел на нее — лицо у него было худое, грязное, борода нечесана.