— Берни!

— Черт! — Он скрипел зубами от боли, хватаясь за бедро. — Барбара, затащи меня в машину!

Кровь текла сквозь его пальцы. Гарри стоял и в тупом смятении смотрел на Берни, но потом, кажется, опомнился и простонал:

— О боже, нет!

— Помоги мне посадить его в машину, — сказала Барбара.

Гарри подошел, и они вдвоем кое-как затащили Берни на заднее сиденье.

— Гарри, пожалуйста, садись за руль. Мне нужно перевязать его. Убираемся отсюда, пока не вернулся другой гвардеец. Гарри, ты можешь вести машину?

Он посмотрел мимо нее на Софию:

— Она мертва? Мы ничего не можем для нее сделать.

— Да, Гарри, ты поведешь машину?

Барбара взяла его голову двумя руками и посмотрела в глаза. Она боялась, что мотор заглохнет.

Он сделал глубокий вдох, сосредоточил взгляд на ней:

— Да. Да. Я поведу.

Берни ощущал тупую пульсирующую боль в бедре. Он не мог шевельнуть ногой, сквозь пальцы текла кровь, много крови. Барбара сняла пальто и стала отрывать от него подкладку. Перед собой Берни видел голову Гарри и его руки, лежащие на руле. В свете фар беспрестанно кружил снег.

— Куда мы едем? — спросил Берни.

— Обратно в Мадрид, посольство — наша единственная надежда.

— А они не объявят тревогу, когда гвардеец вернется?

— Нужно попытаться попасть в Мадрид. Не болтай, дорогой.

Она говорила ему «дорогой», как в старые дни. Берни улыбнулся ей и сморщился, когда она взяла маникюрные ножницы и стала разрезать штанину на поврежденной ноге.