— Ранение серьезное, Берни. Думаю, пуля застряла в кости. Я сделаю перевязку. В Мадриде мы отвезем тебя к врачу. Постарайся сесть прямее.

Она уверенно и спокойно обматывала полосами подкладки его ногу.

Когда Барбара закончила с перевязкой, Берни откинулся на спинку сиденья. Ему было трудно не закрывать глаза. Он нащупал руку Барбары, сжал ее и на некоторое время отключился, а когда очнулся, рука Барбары по-прежнему лежала в его руке. Снег вихрился в свете фар. Нога у него онемела. Барбара улыбнулась ему.

— Вспомни что-нибудь за меня, Барбара, — сказал он. — Ты что-нибудь помнишь?

— Ты поправишься. Я обещаю.

— А если нет? Вспомни что-нибудь…

— Я помню все.

— Люди, простые люди… кажется, они проиграли, но однажды они больше не позволят собой манипулировать, не позволят, чтобы их травили начальники, священники и солдаты. Когда-нибудь они от всех избавятся и станут жить свободно и с достоинством, как полагается людям.

— Ты обязательно поправишься.

— Прошу тебя!

— Я вспомню. Да. Я вспомню.

Он закрыл глаза и снова уснул.

Глава 49

Глава 49

Гарри вел машину быстро и уверенно, на автоматизме. Он старался сконцентрироваться на свете фар. Все за пределами их белесого сияния было дегтярно-черным. Через некоторое время снег прекратился, но ехать по неровной дороге в темноте было трудно. Его не покидало странное ощущение ужасной темной дыры в животе, как будто его самого прострелили. Картина с лежащим на земле изрешеченным пулями телом Софии кинжалом вонзалась в его мозг, хотелось кричать во весь голос, но он усилием воли отодвигал ее в сторону и фокусировался на дороге — дорога, дорога, дорога. В зеркале заднего вида отражалось тревожное лицо Барбары, которая то и дело склонялась над Берни. Тот спал или был без сознания, но его дыхание, тяжелое, натруженное, означало, что он жив.

Въезжая в каждый городок или деревушку, Гарри опасался, что появятся гвардейцы и остановят машину, но за всю поездку им не встретилось почти ни души. В начале двенадцатого они добрались до окраин Мадрида. Гарри сбросил скорость и направился по тихим заснеженным улицам к посольству.

— Как он? — обратился он к Барбаре.

— По-прежнему без сознания, — тихо ответила она. — Я очень беспокоюсь. Он и так был плох да еще потерял много крови. — Она подняла испачканную кровью руку и посмотрела на часы. — Ты быстро доехал.

— Почему нас нигде не остановили? — тревожно спросил Гарри.

— Не знаю. Может быть, тот гвардеец не сразу вернулся.