– Зачем задавать вопросы? Мы вроде как… таким образом раскрываем преступления. Разве нет? – усмехнулась Лакост.

Арман наблюдал за ними. Два умных молодых следователя пытаются раскрыть самое страшное из преступлений. Его следователи. Его протеже. Теперь более чем способные сами возглавлять отдел.

Ему не хватало этого. Не просто сидеть за кухонным столом и пытаться вычислить убийцу. А делать это именно с этими двумя. С Жаном Ги и Изабель. Близкими, как брат и сестра.

– Я знаю, ты предпочитаешь арестовать первое лицо, попавшееся тебе в ходе расследования, – сказала Изабель. – Но остальные из нас и в самом деле занимаются расследованием.

– Merci, – произнес Бовуар, натянуто улыбаясь и принимая снисходительный тон за хитрость, попытку Изабель задеть его. Это действовало гораздо чаще, чем ему хотелось признать.

– Но я имел в виду, зачем бы он стал спрашивать о растрате?

– Затем, – теперь ее голос звучал терпеливо до умопомрачения, – что расследование выявило бы это.

– Ой ли? Я надеюсь, но это далеко не факт, в особенности если Баумгартнер не имеет к мошенничеству никакого отношения, – сказал Бовуар. – Послушай, вот, скажем, Баумгартнер по другим делам собирался встретиться с человеком, который проворачивал мошенническую схему, – он бы не взял с собой улики? Даже если бы он встречался с человеком, которого всего лишь подозревал, он бы их взял. Как доказательство.

– Верно, – сказала Лакост нейтральным тоном.

Она пыталась понять, к чему клонит Бовуар.

Но Гамаш все понимал и улыбался едва заметно.

– И потому этому человеку стали бы известны две вещи, – продолжил Жан Ги. – Что Баумгартнера с кражами ничто не связывает. Ни на его компьютере, ни в его бумагах, нигде. А потому любое расследование его смерти ничего не выявит. И убийца вполне резонно предполагал, что если какие бумаги и есть в наличии у Баумгартнера, – то только их копии. Он мог даже спросить, чтобы знать наверняка.

– И тогда он мог убить Баумгартнера и уничтожить улики, – подхватила Лакост, забывая, что должна возражать.

– Именно.

Гамаш ждал – заметит ли кто из них дефект в этой аргументации. Ждал.

И ждал.

– Если у него нет других доказательств, то почему отчеты обнаружились в его кабинете?

«Вот она, – подумал Гамаш. – Проблема».

Если Баумгартнер встречался с кем-то либо чтобы поделиться подозрениями, либо чтобы предъявить обвинение в краже, то он взял бы с собой доказательства. А человек этот, убив Баумгартнера, доказательства бы сжег.

Так почему же копии разоблачительных отчетов оказались рядом с его компьютером?